Николь не держали ноги.
– Извини, это как?
– Не падай, лапочка, держись. – Квин шагнул ближе и протянул к ней руку. – Ты же не хочешь идти завтра за этим чеком на костылях, а?
– За чем? – вместо голоса из ее горла вырвался хрип. – Какой еще чек?
Он провел рукой вокруг ее шеи, забрался в волосы и приподнял к себе ее лицо.
– Чек от страховой компании на сто пятьдесят тысяч долларов, за ущерб, причиненный ураганным ветром.
От совместного действия его прикосновения, и его запаха, и его чудесных слов Николь едва не теряла сознание.
– О, Мак! Боже, я никогда не смогу отблагодарить тебя!
Влекущая обещанием страсти улыбка проникла в самое ее сердце.
– Только не волнуйся. Я что-нибудь придумаю на этот счет.
Добраться до рта, который он мечтал поцеловать весь день, Квин не успел. Из этого рта градом посыпались вопросы. Как, когда, чего, почему?
– Шш. Погоди. – Он положил на ее губы палец и повернулся к Камерону. Увидел, что тот скалится как идиот. – Ты был совершенно прав, Кам. Условие об отдельном определении ущерба уменьшает льготу по возмещению убытков от ветра. Это во-первых, а во-вторых, необходимо извещение от властей штата.
Камерон кивнул.
– Я предположил, что, если таковы законы Нью-Йорка, здесь нечто подобное тоже должно действовать.
– А уязвимость по строительным стандартам? – Этот вопрос задал Колин. – Форма крыши влияет на средний ущерб?
Квин ткнул пальцем в Колина. Очень сообразительный он, этот бунтарь против условностей, с прической хвостом и с серьгой.
– Прямо в точку попал, братик. – Он сверкнул улыбкой в сторону Николь. – Знаешь, очень полезно иметь в семье банкира с юридическим дипломом, да и архитектор может иногда пригодиться.
Живая искорка, заблестевшая в ее глазах, придала им удивительную голубизну подлинного сапфира.
– И черепицу они здорово кладут, – пробормотала она.
– Сегодня мне пришлось использовать все, что у меня есть, не поддаваясь желанию все-таки хоть разок чмокнуть этот прекрасный рот, – пояснил Квин. – Если бы со страховым полисом я не угадал, надо было бы побыстрее закончить с крышей.
Колин взмахами рук обозначал линии крыши:
– Прямо скажу, отлично сделано. Плоскости и ребра в идеальном балансе, и несколько высоких точек. Тот архитектор досконально разбирался в подлинном испанском стиле.
– Эту крышу начертил и возвел мой прадедушка, – с явной гордостью произнесла Николь. – Ее геометрия мне всегда нравилась.
Квин послал Камерону значительный взгляд. Как бы он ни ценил тот факт, что братья побросали все и предоставили ему свои знания и умелые руки, торчать с ними на верхотуре, любуясь линиями, он не хотел.