- Не помню.
- Очень жаль; простой денежный иск этот получает через это совсем иной характер, и ваш противник может преследовать вашу супругу за мошеннический поступок, escroquerie65.
На этот раз поэт не испугался и храбро отвечал, что это не его дело. Ответ его нотариус предъявил Эмме, Я не продолжал дела. Денег, разумеется, они не платили.
- Теперь, - говорил Гауг, - теперь в Лондон!.. Этого негодяя так нельзя оставить...
И мы через несколько дней смотрели на лондонский туман из четвертого этажа Morleys House.
Переездом в Лондон осенью 1852 замыкается самая ужасная часть моей жизни, - на нем я прерываю рассказ.
(Окончено в 1858.)
...Сегодня второе мая 1863 года... Одиннадцатая годовщина. Где те, которые стояли возле гроба? Никого нет возле... иных вовсе нет, другие очень далеко и не только географически. (534)
Голова Орсини, окровавленная, скатилась с эшафота...
Тело Энгельсона, умершего врагом мне, покоится на острове Ламанша.
Тесье дю Моте, химик, натуралист, остался тот же кроткий и добродушный, но сзывает духов... и вертит столы.
Charles Edmond, друг принца Наполеона, библиотекарем в Люксембургском дворце.
Ровнее всех, вернее всех себе остался К. Фогт.
Гауга я видел год тому назад. Из-за пустяков он поссорился со мной в 1854 году, уехал из Лондона, не простившись, и перервал все сношения. Случайно узнал я, что он в Лондоне - я велел ему передать, что "настает десятилетие после похорон, что стыдно сердиться без серьезного повода, что нас связывают святые воспоминания и что если он забыл, то -я помню, с какой готовностью он протянул мне дружескую руку".
Зная его характер, я сделал первый шаг и пошел к нему. Он был рад, тронут, и при всем эта встреча была печальнее всех разлук.
Сначала мы говорили о лицах, событиях, вспоминали подробности, потом сделалась пауза. Нам, очевидно, нечего было сказать друг другу, мы стали совершенно чужие. Я делал усилия поддержать разговор, Гауг выбивался из сил; разные инциденты его поездки в Малую Азию выручили. Кончились и они, - опять стало тяжело.
- Ах, боже мой, - сказал я вдруг, вынимая часы, - пять часов, а у меня назначен rendez-vous66, Я должен оставить вас.
Я солгал - никакого rendez-vous у меня не было. С Гауга тоже словно камень с плеч свалился.
- Неужели пять часов? - Я сам еду обедать сегодня в Clapham.
- Туда час езды, не стану вас задерживать.. Прощайте.
И, выйдя на улицу, я был готов.., "захохотать"? - . нет, заплакать. (535)
Через два дня он приехал завтракать ко мне. То же самое. На другой день хотел он ехать, как говорил, остался гораздо дольше, но нам было довольно, и мы не старались увидеться еще раз.