— Скоро вернусь. Смотри не усни в ванной, — строго сказал он, но глаза его при этом улыбались.
— Придешь потереть спинку? — невинно спросила я. Калеб кисло улыбнулся в ответ.
— Очень смешно!
— О да! Видел бы ты свое лицо!
Калеб с легким рычанием притянул меня к себе и смачно поцеловал. Немного охмелевшая от такого поцелуя, я уже стояла на холодном полу ванной, причем одна, Калеба и след простыл. И именно его отсутствием ознаменовалась тишина в моей голове. Боль постепенно стихала.
Я закрыла дверь, прислонилась к ней и долго стояла неподвижно. Горячий пар постепенно заполнил помещение. Казалось, этот туман вытеснил все посторонние звуки.
Мрамор малахитового цвета с золотым и черным, вовсе не казался мне слишком темным в этой ванне. Все так блистало и искрилось, но, что странно, вовсе меня не злило, хотя такие излишества я считала чрезмерными. Закрутив медные краны, я с блаженством погрузилась в большую ванну, сделанную так же в стиле кранов — медную на ножках, хотя может это был совершенно другой метал. Но мне понравилось.
Спустя полчаса я вышла из ванной другим человеком. Калеб ждал меня, застыв у окна. Он смотрел сквозь занавески на шумную улицу, но тут же оторвался, когда в комнате появилась я.
— Ты соблазнительно пахнешь, — он повел носом и блаженно прикрыл глаза. Мне показалось, что он выглядел слишком уж плотоядно радостным, но к такому я давно привыкла.
Было что-то неуловимо притягательно-соблазнительное в том, как подрагивали его губы от сдерживаемого смеха, и как его брови хмурились, не сердито, а скорее задумчиво. И какое-то выражение мягкости и незащищенности, когда он смотрел на меня, и я успевала перехватить этот взгляд. Как тяжело, наверное, было осознавать Калебу, что я его слабое место. Вот и теперь, открыв глаза, Калеб уже не мог их от меня оторвать.
— И что у тебя под халатом?
— Хотелось бы сказать, что капелька духов «Шанель № 5», но это будет неправда, — я обольстительно улыбнулась, а Калеб рассмеялся.
— Ты собираешься меня соблазнить в этом страшном доме — уж уволь! — он сложил на груди руки и смотрел теперь весело и как-то по-доброму. Калеб прибывал в своем наилучшем настроении.
— Да уж, надеюсь моя остальная родня не такая, как этот мавзолей изысканности.
Я заметила около кровати поднос с едой, и невольно мой рот наполнился слюной. Ели мы еще в самолете, и теперь я поняла, что очень голодна. Я тут же кинулась к еде.
— Пери сказал, что в 8 ужин, но я попросил его не готовить.
— Почему? — нахмурилась я, пытаясь скрыть лукавую усмешку, — то, что ты не ешь, не значит, что я буду голодать.