За ней появилась женщина лет сорока пяти, с безвольным подбородком и грустными заплаканными глазами. Мать ее игнорировала, а дожидалась видимо сына, перед тем как приблизиться к столу. Он зашел за сестрой,…и сердце мое упало и взорвалось на тысячи мелких осколков…все ложь…все, что мне сказал мистер Хедли относительно моего отца ложь…
Я медленно повернулась к мистеру Хедли и увидела, как он побагровел, когда понял, что я догадалась. Калеб сжал мое плечо уже болезненно, но я этого не почувствовала, а могла лишь смотреть на то как эта троица приближается к столу. И Джейсонд второй не отводил от меня глаз…таких же ярко синих, как и мои,…заметив мой ошеломленный взгляд, он судорожно провел по коротким блестящим волосам…таким же темно русым, почти каштановым,…как и мои. Его лицо с такими же высокими скулами, но с впалыми щеками (мои щечки немного объемнее) побледнело, и повернулось к матери.
Миссис Синтия Деверо и бровью не повела, продолжая свое шествие, надвигаясь на нас.
Мистер Хедли встал со стульчика приветствуя дам.
— Синтия, рад вас видеть, жаль, что при таких обстоятельствах… Миссис Лоу… — он приветливо, несмотря на его предыдущие слова, пожал руку вдовы некого мистера Лоу (моей тетки, о чем ясно говорили ее синие глаза), а затем подал руку для рукопожатия моему…отцу. — Джейсонд.
Когда они между собой поздоровались, мистер Хедли не очень радостно повернулся в нашу с Калебом сторону.
— Хочу познакомить вас с дочкой Фионы, Марлен и ёё… — мистер Хедли замялся, так как мы не описывали точно наши с Калебом отношения. Его спас Калеб, добавляя отсутствующие факты, своим чарующим, мягким голосом, который заставил двух женщин несколько отупеть:
— Женихом.
Теперь все в комнате были поражены. И не думаю, что внешностью Калеба. Все они знали, сколько мне лет, и то обстоятельство что я так рано собиралась замуж их удивило. На самом деле, я не собиралась это афишировать, но на этом настояли Терцо и Самюель, чтобы не было вопросов относительно персоны Калеба и нашей очевидной близости.
— Да и женихом…Калебом Гровером.
Седые бровки моей бабули (и все-таки, какой кошмар!) насупились.
— Гровер? Не вы, ли внук Патриции Гровер, известной довольно таки художницы?
— Да.
— Насколько знаю, теперь ваши работы очень популярны, они похожи по стилю с работами вашего отца!
Мы с Калебом переглянулись, но улыбки нам подавить не удалось. Только наше семейство знало, что его сравнивали с самим же собой.
— Спасибо что отметили, — сухо отозвался Калеб, и обезоруживающе улыбнулся, что несколько поколебало решимость миссис Деверо. Она смущенно на него посмотрела, и я догадывалась, какие мысли вихрем пронеслись в ее голове. Как говорила мне когда-то Бет, стоит посмотреть на Калеба — а грех уже в мыслях.