— А ты сам участвуешь в таких заездах?
— Обязательно. Обычно вахта пилота длится три часа.
Вирджиния не могла представить, какая сила заставляет Марко и подобных ему людей жить в таком ритме — на пределе человеческих и автомобильных возможностей. Наверное, это и есть пресловутая любовь к скорости. Ну и, конечно, амбициозность и врожденное чувство лидерства — как на трассе, так и в общении с людьми.
— Тебе нравится такая жизнь?
— Не то слово, — рассмеялся Марко. — Обычно это море эмоций и немного головной боли. Полный комплект, в общем.
Вирджиния снова восхитилась, с какой легкостью и профессионализмом он управляет машиной на улицах города, и сказала:
— Рискну предположить, что и в таких гонках ты выбираешь для себя самые скоростные участки.
— Как правило, да.
— И часто ты участвуешь в гонках «24 часа»?
— Не только я, но и мои братья. Не реже одного раза в год.
Вирджинии вдруг пришло в голову, что, если у нее родится мальчик, будет ли он, как и его отец, питать страсть к машинам и скорости? И если «да», то не сделает ли она его несчастным, лишив возможности заниматься тем, чем ему хочется? Впервые за все время, что она вынашивала свой план, Вирджиния поняла, что предусмотрела далеко не все.
— Мне нравится гонка «Ле Ман-24», хотя мы в ней никогда не выступаем, — сказал Марко.
— И с чем это связано?
— Согласно регламенту, в одном из этапов должна принимать участие женщина.
— А у вас нет женщины-пилота в команде?
— Нет. — Он помолчал. — Дело в том, что наша семья — только не смейся — якобы проклята.
— Проклята? — изобразив удивление, переспросила Вирджиния, надеясь, что таким образом ей удастся выведать о проклятии еще что-нибудь.
— В общем, это проклятие касается женщин.
— Как в свое время присутствие женщины на корабле у моряков считалось плохой приметой?
— Нет, дело в другом. — Он бросил на нее быстрый взгляд и, убедившись, что ее лицо выражает заинтересованность, продолжил: — Дом постоянно боится, что либо Тони, либо я однажды сдадим позиции и влюбимся, а согласно проклятию, мужчины Моретти не могут быть одновременно успешны в делах и счастливы в любви — либо одно, либо другое. Поэтому мы никогда не принимаем участие в этой гонке. Думаю, Дом просто опасается, что, если в нашей команде появится женщина, которая обожает гонки, я могу ее полюбить. Звучит, конечно, глупо, но что есть, то есть.
Теперь Вирджинии стало более-менее понятно, почему никто и никогда не видел Марко часто с одной и той же женщиной. Должно быть, несмотря на свою браваду, он не уверен, что сможет устоять перед очарованием какой-нибудь красавицы. Хотя с какой стати ее интересуют сердечные дела Марко Моретти? Ей от него нужен всего лишь ребенок.