Рокот снова усилился, звучал он теперь будто где-то над головой.
— Опускается, мазафака! — крикнул Растафарыч, не оборачиваясь. — Пиплы, дангер! Сейчас сюда палить начнет!
— Машка, отпусти бочонок, я стою! — заорал Тимур. — Тут дно, отпусти его, быстрее будет!
Он встал во весь рост — вода достигала груди — и зашагал, наклонившись вперёд, раздвигая воду руками. Волны гулко бились в бетонные стенки. Вояка наконец нашла в себе силы расстаться с бочонком и тоже пошла. Рокот лился в трубу сзади, медленно усиливаясь. Когда вертушка летала над каналом, сила звука менялась гораздо быстрее, а тут… Прав волосатый, машина опускается.
Они достигли поворота трубы, когда в ней стало темнее. На ходу Тимур оглянулся — покатая кабина закрыла обзор, вертушка висела совсем низко, он даже удивился, что пилот решился на такой маневр, ведь лопасти могли зацепить верхнюю часть трубы.
— Ныряйте!
Он кулаком ударил Вояку между лопаток и нырнул вслед за Растафарычем. Тупой, тяжёлый, очень частый стук донёсся сквозь водную толщу. Мутную темень наискось прошили светлые струи — слева, справа, выше, ниже, — распадаясь пузырями, которые взмывали к поверхности. Тимур извивался, чтобы ни одна не зацепила его, и плыл дальше. Проехался плечом по бетонному углу, схватился за него, изогнувшись, толкнул тело за поворот трубы. Ногу сильно дёрнуло, он скосил глаза — одна из струй проткнула ступню. Он разинул рот в немом крике, хотя боли не ощутил — наверное, от шока, — исторгнув из себя гроздь светящихся серебристых пузырей. Воздух из груди исчез весь, начисто, дышать стало нечем, а тупой стук всё так же наполнял трубу.
Светлые струи остались за спиной, и он вынырнул, оттолкнувшись от дна, с хрипом вдохнул, ожидая, что вот сейчас появится боль, но её всё не было.
Спереди лился совсем тусклый, рассеянный свет, он озарял голову Вояки, которая беспокойно крутилась из стороны в сторону.
— Шульга, дорогой! — обрадовалась девушка. — Жив, брателла! За мной давай, волосатик твой уже туда занырнул!
Грохот смолк — вертолётчик за поворотом прекратил огонь, — но рокот ещё наполнял трубу. Тимур присел, задрав ногу, пощупал ступню — вроде всё цело… Ага, каблука нет. Пуля снесла его начисто, но подошва, а уж тем более пятка в порядке — повезло.
— Как бы они военсталов не выпустили, десантников, — озаботилась Вояка. — В такой вертушке запросто человека четыре-пять сидеть могут, кроме пилотов.
Тусклый свет шёл от пролома в бетонной стенке. Выходит, труба тянется не под землей, а у самой поверхности, выступая над нею длинным горбом — и в одном месте этот горб пробит. Оттолкнув Вояку, Тимур первым сунулся в дыру, находящуюся как раз на уровне воды, огляделся и стал протискиваться.