— Там, знаешь, по-соседству другой заводик загибается, лесопильный и мебельный сразу. Ходоков прислали, ко мне просятся. К лету присоединю. Эх, Витя, как же вовремя ты подвернулся! Мне эти деньги уже тысячи процентов принесли, все в производство вкладываю. И знаешь, я готов возместить твоей красавице, Валентине-Валькирии. Каково было ей, женщине, в одиночку начинать с нуля?
— Она не одна. За ней такой возвышается, видел его однажды.
— Тем лучше. Теперь-то мне иначе все видится. Я свой грех искуплю.
— Ты серьезно?
— Я теперь все серьезно… А потому серьезно, Victor, что это по роду передается, на детях отражается. Он еще и не родился, кроха, а папашка уж тут такого наворотил, святых выноси! Не веришь? Полюбуйся-ка на дальнее потомство власть имущих. Не дай бог! Верну, верну до копейки, пока Манюська не родилась. Расчетный счет этого «Каскада» где-то записан, примите, мол, с благодарностью за вашу своевременную помощь. Ха-ха! У меня сейчас тридцать два человека работают, да школа со столовой и драмкружком. Вон скольких кормлю с семьями… Эх, Витек! Пока рубль держится, как вкопанный, я тоже на ноги поднялся, в землю врос. Теперь устою, что бы ни случилось. Ей-богу! Вот какой я теперь.
Виктор сидел молча, наливаясь желчной завистливой тоской. Толик кинул на стол деньги, поднялся. Какая-то мысль мелькнула в его лице, рука скользнула карман пиджака. На свет появился паспорт в лиловой обложке.
— Возьми.
— Зачем? — Виктор потемнел.
— Вдруг пригодится. Все, бывай, меня дома ждут.
Виктор посмотрел вслед мутным взглядом. Значит, это Толик был готов, а он, Виктор, ему подвернулся. Вот оно что…
В ту давнюю новогоднюю ночь Викентий Матвеевич пришел домой только днем. Он впервые остался у Анны Стахиевны. И уже третий месяц они жили общим домом. Тихое, закрытое от чужих глаз счастье веяло над ними. Конечно, он не забывал своих обязанностей, дети ни минуты не оставались без присмотра, но Валентине все же пришлось нанять пожилую женщину с верхнего этажа для пригляда и кухни, а та раззвонила новость по всему дому. Их поздравляли. Наконец, они объявили о том, что решили пожениться.
Свадьбу справляли всем домом. Дверь на этаже была открыта, и все три квартиры казались одним помещением. После ремонта новокупленное приобретение обставили уютно и скромно мебелью Анны Стахиевны. Ее ковер украсил спальню, ее холодильник встал на кухне, даже черно-белый телевизор она не разрешили заменить на цветной.
— Яркие искусственные краски цветных экранов вредны для зрения человека, — сказала она с твердостью медика.