— А скажите, Алекс, эта милая женщина, Агнесса, от вас работает?
— Агнесса? Не знаком. А что?
Все-таки она подействовала, кристальная струя Токая!
— Она — одно из таинств вашей страны, — разнеженно произнес Роберт. — Гете! Я, немец, не знаю его стихов, а она мечтает услышать в подлиннике!
— Каких стихов? — Алекс улыбнулся.
— Горные вершины, долины…
— А-а, — Алекс понял, о чем шла речь.
Этот лермонтовский перевод из Гете был известен и пелся у костра еще в пионерские времена его матери. Потом она пела ему на сон грядущий, как колыбельную, по-русски и по-немецки.
Алекс развеселился.
«Получай, сентиментальный романтик», — и выразительно прочел стихотворение по-немецки.
Uber allen Gipfeln
ist Ruh.
In allen Wipfeln
spurest du kaum einen Hauch.
Die Voglein schweigen im Walde,
warte nur, balde
ruhest du auch.
Роберт слушал, замерев. Сглотнул, развел руками и рассмеялся.
И другой сигнал из «Каскада» показался Алексу значительным, если не сказать большего. Подобных подсказок на грубом уровне прямого текста Алекс пропустить не имел права.
Они бродили с Валентиной вдвоем по лесу, усыпанному листвой, уже пожухшей, потерявшей золотую свежесть, присыпанную нетающим лесным снежком, и все равно чистую, пахнувшую зрелой осенью. Здесь, в Аникеевке, имелся опрятный лесной домик, в который изредка съезжались работнички из «Параскевы» для мелких охотничьих и рыбацких забав, доброй русской баньки и пьянки за глухим забором. Домик, разумеется, охранялся, имел современную связь, дорога к нему, старательно равняемая на ухабах и вмятинах, казалась неприметной, будто мелкая случайная колея в лесной чаще.
В прохладных сумерках осеннего леса Валентина с наслаждением шла по листве, одетая в легкую итальянскую шубу. Левая рука ее была глубоко, до локтя, засунута в правый рукав, а правой рукой она с нежностью поглаживала драгоценную застежку, с помощью которой был собран пышный воротник шубы. Нет, никогда не брала она Алекса под руку, не висела на его локте, и не сразу согласилась на ночь в Аникеевке…
Но он предчувствовал эту ночь, и ее, свою женщину.
— Дивное место, Алекс!
— Я счастлив, что тебе нравится.
— Да. Но знаешь… Днем, в суете, в рабочем азарте я о тебе почти не вспоминаю. Не обижаешься?
Он улыбнулся.
— У вас с бизнесом — первая любовь, а у меня за плечами одного Интернета десять лет. Все правильно. Но у меня просьба. Повтори, если не трудно, «Притчу о мудреце», — произнес он.
— Заинтересовало? — удивилась Валентина. — Ты вроде моей Агнессы. Ей тоже подавай высший смысл в любых мелочах.
— Агнесса? Я слышал это имя от Роберта Кофмана.