— Э, нет, братцы вы мои, так воевать нельзя! — обвел взглядом своих бойцов Беркут. — Здесь не передовая. И нас здесь не батальон. Тут своя тактика: засады, перебежки… Учитесь использовать преимущества партизанской войны. Заманивайте, подстерегайте врага, появляйтесь там, где он не ожидает вас. При этом действуйте, как вам заблагорассудится, как диктует обстановка: в гражданской одежде, в форме вермахта, или в эсэсовской, румынской, да в какой угодно!
— Что теперь судить-рядить, товарищ капитан? — сокрушенно развел руками старшина. — Он — мертвый, погиб геройски. И весь тут сказ.
— Прекратить, старшина! — неожиданно для самого себя повысил голос Беркут. — Может, именно вот так, над телами погибших, мы и должны анализировать наши потери. Геройски умирать мы уже научились. Теперь нужно научиться мудро, пусть не всегда геройски, но все же побеждать. Иначе нашей группы, на которую так рассчитывает командование, хватит ровно на три схватки. А потому и толку от нас… Партизанская война — наука особая.
— Понимаю, — первым признал его правоту все тот же старшина.
— Во всяком случае, учитесь понимать, — обвел Беркут взглядом всю группу. — Горелый — к опушке! Следите за действиями противника.
Он вырвал из-за пояса Гаёнка немецкую гранату, пробежал несколько метров и, крикнув: «Ложись!», метнул ее между деревьями на небольшую поляну.
— Гаёнок и Копань, с лопатками — к воронке. Превратить в могилу, — приказал парашютистам, переждав взрыв за стволом дуба. — Остальным — быстро выйти из леса и собрать оружие. У нас не более пятнадцати минут, пока немцы не опомнились. И впредь не оставлять на поле боя ни одного автомата, ни одного патрона. Это наше оружие. Наша борьба и наша жизнь.
Подойдя к плащ-палатке, Беркут отвернул ее край и всмотрелся в посеревшее, но еще не застывшее в мертвой маске лицо бойца, на котором отражалась мука предсмертной боли. Ему вспомнилось, как под дулами вражеских автоматов выносили погибших бойцов из гарнизона его дота, в то время, когда немецкие санитары забирали своих. Скольких бойцов пришлось ему похоронить за эти два года войны, в свои двадцать пять!..
Когда война наконец завершится, солдат нужно будет готовить к боям совершенно по-иному. К черту эта бесконечная муштра, строевые смотры, чистка казарм. А эти учебные атаки… когда массой, плечом к плечу, чтобы пуле пролететь было негде… А потом — в лоб, на любую высотку, на любой дот — по трупам своих товарищей… Что это за подготовка такая, почерпнутая из тактики Наполеоновских войн?
— Пора хоронить, командир.