– Это то, что я более-менее умею, – пояснил Макс, запивая острую пиццу
– Да, в оружии ты разбираешься и дерешься здорово, – задумчиво проговорила Маша. Она ела жареную домашнюю колбаску, аккуратно отрезая
– Неужели дипкурьеров всему этому учат?
– Конечно, – кивнул Макс.
– Сейчас просто так, "с улицы", устроиться трудно. Разумеется, на хорошую
– У тебя есть знакомые в охранных структурах? – удивился Карданов.
Маша уклончиво пожала плечами.
– У меня есть подруги, у них мужья, приятели, друзья мужей…
– Ну, через такую длинную цепочку устроиться трудно. Тем более, на
Макс замолчал, медленно потягивая терпкую рубиновую жидкость.
– Впрочем, у меня появилась одна мысль… – неожиданно оживился он. – Как
Девушка улыбнулась.
– А ты знаешь, где его взять?
– Представь себе.
– И где же?
– В чемодане. Очень прочном металлическом чемодане.
– А где же этот чудный чемодан?
– Пока не знаю, – честно сказал Макс. – Но попробую поискать.
Маша звонко рассмеялась. У неe были ровные, жемчужного оттенка зубы.
– Кладоискательство – удел мальчишек. Почему ты так на меня смотришь?
– Я хочу тебя.
– Прямо сейчас? – она засмеялась ещe звонче.
– Да.
– Принято. Тогда допиваем кофе и уходим из этой забегаловки.
– А по – моему, тут вполне прилично. И ужин на двоих с вином стоит
– Не будь занудой…
Макс остановил частника на потрепанных "жигулях", они сели на заднее сиденье, он сразу же притянул Машу к себе и она охотно подалась навстречу. Губы девушки пахли не помадой, а вином и жареной колбасой, но Макса это не оттолкнуло. Они целовались, как убежавшие в пустой класс школьники на выпускном
Мимо проносились освещенные прожекторами рекламные плакаты, ярко подсвеченные изнутри витрины, то обгоняя, то отставая, двигались рядом другие машины. Тонированные стекла роскошных иномарок скрывали, что происходит за ними, в некоторых имеются и перегородки, отделяющие от шофера – там, в кондиционированном комфорте, на мягких широких диванах можно вообще заниматься чем угодно… Но и здесь – в убоговатом прокуренном салоне за прозрачными
Повозившись в складках одежды, рука Макса проникла Маше под юбку, скользнула по обтянутым скользким нейлоном бедрам и уперлась в теплый и уютный тупичок… Бедра сами собой раздвинулись и он взял в ладонь небольшую упругую выпуклость, погладил, стараясь нащупать место, где она раздваивается. Маша напряглась, еe упругий язык глубоко проник в рот Макса и как живой, задергался из стороны в сторону. Макс возбудился до предела, резко просунул руку вверх, по животу, оттянул резинку колготок, трусиков и вернулся туда же, где уже был, только теперь пальцы ощущали не прохладную гладкость лайкры, а горячую влажную