— Чё? — Опешил я.
— Не работает, говорю, бывает. Поставит «браток» свечку, а потом хоронить привозят.
— А чё работает?
— А ни чё! — В тон мне ответил батюшка. — Человеком надо быть, тогда и жить будешь.
— Ага, — я вздрогнул — горячая восковая капля упала на руку. — Так, эта… Не надо чтоль ставить… Ну, свечку-то?
— Ну почему не надо. Ставь, конечно, и святому молись, проси его, только и сам не плошай. И сколько кинул с барского плеча?
— Чего?
— Денег сколько дал за свечку?
— Полтинник грина.
— О! Щедро. И, думаешь, Богу твой полтинник так нужен? — В глазах священника заплясали озорные искорки. Я вспомнил взгляд любимой учительницы — Розы Семеновны. Она преподавала русский язык и литературу.
— А чё, вам он не нужен, — так и повелось потом у нас с отцом Василием: он обращался ко мне на ты, а я же не мог ему тыкать. В то время, наверное, этот священник был единственным человеком, к которому я обращался на вы.
— Мне-то нужен, понятно. Вон в храме полно работы.
— Ну вот, а чё тогда…
— Чё, чё… За полтинник спасибо, но для Бога не это самое важное, не это Ему нужно от тебя.
— А чего нужно? Я могу и больше дать.
— Сердце Ему твое нужно, понимаешь? Любовь, как любовь к Отцу.
— Ну так я Его и не видел никогда.
— Но сюда пришел? Ты же не в музей пришел и не в картинную галерею, просить дух Гитлера или Сталина о помощи, так?
— Так.
— Значит, понимаешь, что есть Он? И не просто есть, а и помочь может?
— Ну да, и братаны говорят.
— Вот и слушайся Его, не как зверь, а как человек.
— Ага, понятно, попробую. — Я поставил свечу, развернулся и зашагал к выходу, вздохнув с облегчением, уж больно неуютно было под этими взглядами — попа и святого с иконы.
— Поблагодарить не забудь!
— Чё? — Я обернулся.
— Поблагодарить, говорю, не забудь, если жив останешься, — священник смотрел на меня с грустью, — как имя твое?
— Толян.
— Иди с Богом, Анатолий.
В тот раз все обошлось. Я убедил братанов, что не стоит устраивать мочилово. Мы вполне можем договориться и принести друг другу пользу. Так и вышло. Только через месяц я появился в храме отца Василия. Он узнал меня сразу.
— Здравствуй Анатолий! Рад тебя видеть. Что, послушался, видать?
— Кого? — Я опять растерялся. Батя говорил простые слова, но я никак не мог сразу понять смысл сказанного.
— Бога, Кого еще.
— А он мне, типа, чё-то говорил?
— А как же. Ты же в храм пришел, свечку поставил, помолился… Ладно, проехали. Ты по делу?
Поразительно! Мне часто казалось, что поп Василий читает мысли людей. Да, я пришел к нему по непростому делу. Наши решили наехать на одного барыгу, который обосновался на территории храма. Тогда мне удалось ситуацию разрулить, хлебопека оставили в покое.