Угрозы и самые строжайшие приказы не могли привести к успеху, если бы защитники Москвы не ощущали материальную и моральную поддержку населения столицы и всей страны. Источником мужества и стойкости бойцов и командиров в боях под Москвой был отнюдь не страх перед заградительными отрядами и расстрелами, а чувство патриотизма, любовь к Отечеству, высокий моральный дух советских воинов, защищавших свою столицу. И здесь не обойдешься без слов о роли компартии в организации отпора врагу. Ее структура и принцип централизма идеально подошли к условиям военного времени. Партийные комитеты и подчиненные им комсомольские организации подразделений воспитывали у бойцов ненависть к врагу, стойкость и волю к победе, помогали командирам сплачивать личный состав подразделений и частей при выполнении боевых задач.
Выстоять под Москвой в 1941 г. позволила вера в победу и справедливость своего дела, заставлявшая воинов сражаться даже в казавшейся безвыходной ситуации. И основную роль в достижении победы в Московской битве сыграл советский солдат, от которого в конечном счете зависит осуществление всех замыслов и решений командиров. Это солдат, наперекор всему, устоял перед натиском бронированных дивизий врага и сорвал его планы. Это он потом и кровью компенсировал все ошибки, просчеты и недоработки своего командования.
А нам надо помнить, что без мужества, стойкости и неисчислимых жертв 41-го года не было бы Победы в 45-м.
Осталось рассказать о судьбе некоторых упоминаемых в книге активных участников октябрьских боев и свидетелей вяземской трагедии, о том, что было после завершения боев в районе окружения.
Командующий 19-й армией генерал-лейтенант М.Ф. ЛУКИН[369]был трижды ранен в руку и ноги и в бессознательном состоянии 14 октября 1941 г. попал в плен в районе с. Семлево. В немецком госпитале, развернутом в этом селе, ему ампутировали правую ногу выше колена, левая была перебита, правая рука раздроблена. Фельдмаршал Ф. фон Бок приказал оказать русскому генералу всяческую помощь. Лукин был переведен в немецкий госпиталь в Смоленске, где за ним был обеспечен самый лучший уход. Туда же по просьбе Лукина был помещен и его друг, начальник артиллерии 20-й армии генерал Прохоров И.П., попавший в плен тяжелораненым 12.9.1941 г.
Об обстоятельствах пленения и пребывания в плену Лукин рассказал в журнале «Огонек» в 1964 г. [83]. В ноябре — декабре 1941 г. он вместе с Прохоровым лежал в Смоленском госпитале для военнопленных. Тяжелораненого командарма немцы допрашивали, пытаясь узнать, где находятся другие генералы фронта: Болдин, Мостовенко (командующий автобронетанковым управлением), Андреев, бригадный комиссар Ванеев и другие. Пытаясь всячески запугать Лукина, приводили ему в пример судьбу генерал-лейтенанта Качалова, который был объявлен в приказе № 270 как изменивший Родине, семья которого была репрессирована. На самом деле, как потом выяснилось, Качалов погиб в бою.