Милдред скорчила гримасу.
— Надеюсь, я смогу превратиться обратно раньше, чем привыкну питаться мухами, — сказала она. Что, надо сказать, потребовало от неё изрядного мужества, учитывая то, что она и понятия не имела, каким образом ей удастся это сделать. — Расскажите мне лучше, каким образом вы сами здесь оказались.
— Ну, деточка, — начал волшебник-лягушка, поудобнее усаживаясь на плоском камне, — это случилось так давно, что я и сам уже почти всё позабыл. Дай-ка вспомнить… Да, в те далёкие дни, конечно же, никакой школы в замке не было. Тут проводились встречи и собрания волшебников. Да, славные были времена. Особенно мне нравились летние сборы. Дни проходили как сплошные праздники, бесконечный чай, и разговоры, и чудесные магические представления…, Ну, короче говоря, вышло так, что я поспорил вроде как ты сама — ещё с одним волшебником, и вот результат. Прежде чем я сумел убедить его передумать и расколдовать меня, лето кончилось, все разъехались по домам, а про меня забыли. Так я с тех пор и живу. Надо признаться, иногда эта жизнь всё же кажется мне несколько мрачноватой.
Волшебник тяжело вздохнул, отвернулся и уставился в тёмную воду.
— Почему бы вам в таком случае не пойти со мной? — горячо воскликнула Милдред. — Я собираюсь, когда стемнеет, отыскать свою подругу Мод. Я знаю, что сумею заставить её догадаться, кто я такая, и тогда она придумает, как мне помочь. И вам она тоже поможет.
Из глаза лягушки-волшебника выкатилась крупная слеза.
— Это бесполезно, — проквакал он печально. — Снять с меня заклятье может только другой волшебник. У вас в школе ведь нет волшебников, правда?
— Нет, нету, — подумав, признала Милдред. — Тогда мы сделаем так. Я пойду и сама найду Мод, а как только меня расколдуют, я вернусь за вами и отнесу вас к какому-нибудь волшебнику. Обещаю вам, что не забуду.
— Ты очень добра, дитя моё. Как, кстати, тебя зовут? — спросил волшебник-лягушка.
— Милдред Хаббл, — ответила Милдред. — А вас?
— Элджернон э-э… Как-бишь-его-Уэбб, — выговорил волшебник-лягушка. — Разве же это не ужасно? Я пробыл здесь так долго, что не могу вспомнить собственную фамилию. По крайней мере, первую её часть. Как же это было? Боун-Уэбб? Стоун-Уэбб? Или же Уэббли-Стоун? Прости меня, дитя, я совершенно её позабыл. Боже, боже, это было так давно. Должен признаться, иногда я думаю, что отдал бы всё на свете, чтобы только снова выпить настоящего английского чаю. Эти мухи и водомерки так приедаются! Изо дня в день мне так ясно всё это представляется: горящее бревно в камине, и круглый стол, накрытый отутюженной скатертью, и горячие тосты с толстым слоем масла, и хрустящие сухарики с мёдом, который так и стекает у них по краям, и чашки из тонкого фарфора, наполненные дымящимся чаем…