— Эй! — повернулся к товарищам мой мучитель. — Старик и правда оставит этого фраера в живых?
Сухарь пожал плечами:
— Сказал оставит.
— У-у, сука… — Лысый снова переключился на меня. — За горло хватал! — И еще раз пнул ногой в бок. — Значит, со Зверьком хотел поболтать? Не вышло, собака! Ну а со мной не хочешь?
— С тобой не хочу, — буркнул я. — Отстань, а? Ведь ваш главный сказал…
— Он не сказал, что тебя теперь нельзя уж и пальчиком тронуть. А ну подъём!
— Что?! — удивился я.
— Подъём, не понял?
Я медленно встал на ноги:
— И что дальше? — Над головой сверкало мириадами ослепительно-ярких и четких звезд бездонно-черное небо, и, право, даже как-то обидно было в столь прекрасную лунную ночь находиться в компании такой швали да еще и выслушивать визгливые оскорбления от хлыща, которого в другой ситуации я бы сломал двумя пальцами.
— Что дальше? А вот что!.. — Я успел пригнуться, иначе бы кулак лысого не просвистел в миллиметре от моей челюсти, а вышиб из нее как минимум пару зубов. Хорошо хоть, что остальные двое не имели против меня ничего личного.
— Слушай, остынь! — рявкнул Панчер, не опуская, впрочем, револьвера. — Ну чего привязался? Он тя трогал?
— Трогал! — как шавка ощерился лысый. — А еще, ребят на базе знаешь, кто покоцал?
Сухарь удивился:
— Он, что ли?!
— Он!
Курносый прищелкнул языком.
— Вот так номер!
— Да ты, оказывается, веселый парень! — воскликнул и коренастый.
— Веселый, — хмуро подтвердил я. — Только вы, кажется, не очень.
— Ну а с чего нам особо веселиться? — по-крестьянски рассудительно проговорил Сухарь. — Да и потом, кто знает, что ты за фрукт — а ну как мусор?
Поскольку за сравнительно короткий промежуток времени это был уже едва ли не десятый случай подобного отождествления, а я к таким вещам отношусь очень болезненно, то и этому обезьяноликому блондину я мысленно пообещал нечто не слишком приятное.
А вслух сказал:
— Не, я не мусор, а то бы…
— Эй! — оборвал меня лысый. — А может, ты сам и пришил своего дружка? Небось положил еще раньше глаз на его бабу, втихую прикоптил, да и… А что, тёлка-то в самом соку, пальцем ткни — закипит, да и несладко-то ей, видать, с таким чумовым жилось.
(Спокойствие, только спокойствие!)
— Ну нет, маэстро, — вздохнул я. — Вот это уже называется валить с больной головы на здоровую. Серый был моим лучшим другом, а убивать лучших друзей, даже из-за женщины, между порядочными людьми не принято. А они вот… — кивнул в сторону Сухаря и Панчера. — Да еще и этот ваш бздливый Зверёк… Вы, братцы, должны были охранять Серого как зеницу ока, а что вышло? Не знаю, если уж сами и не приложили руку к этому делу, то по крайней мере прошляпили убийц, а потом смылись как сявки, хозяйку бросили…