Я обомлел.
— Ты о чем?
Она дерзко уперла руки в боки:
— А всё о том же! Нету ее! Изволили отбыть в неизвестном направлении.
— Когда?! — едва не взревел я.
Злорадная ухмылка:
— Да еще светло было. Сказала, что ночевать, может, и не вернется. Сказала, по важному делу. Ну да знаю я эти дела, не вчера родилась.
— Вика, Вика, постой, — ошеломленно проговорил я. — Она уехала на машине?
— Да уж не пешком!
— Ну погоди… — Я растерянно потер лоб. — Чего ты злишься? Ведь прекрасно же понимаешь, какая вокруг нее сейчас обстановка. А вдруг Маргарита в опасности, попала в беду!
Девушка нервно сжала руки.
— И что прикажешь делать? Обрить голову, посыпать пеплом, исцарапать рожу в кровь и с воем кататься по полу в безутешной тоске?
Какое-то время я молчал. Потом сказал:
— Ох, Вика-Вика, любопытная ты девочка.
Ее глаза сверкнули:
— Это чем же?
— Да так… — пожал я плечами. — Признаться, не думал, что ты относишься к Маргарите… "Знаю я эти дела"! — передразнил ее. — Тоже мне борец за чистоту нравов! Слушай, а может, ты и в постель ко мне прыгнула только чтоб досадить хозяйке?
Перебор. Зря, ох, зря пошел я по этому скользкому пути, потому что уже в следующую секунду передо мной была не просто сердитая девушка — но неукротимая фурия.
— "Досадить хозяйке"?! — взвизгнула она. — "Прыгнула"?! Ах ты скотина!.. Да как бы я к ней ни относилась, это мое дело! А с тобой, шакал, учти, больше никогда! Будь ты хоть самим Аленом Делоном! Понял?
Ну, против таких аргументов не попрешь. Я в своей жизни достаточно смотрелся в зеркало и всякий раз делал печальный вывод, что до Алена Делона мне как до Луны.
И я покорно кивнул:
— Понял. Отлично понял, Вика, но только, пожалуйста, не ори, соседи сбегутся.
Она тяжело дышала, честное слово, с совершенно неподдельной ненавистью глядя в мое безобидное лицо. Потом хрипло проговорила:
— Я уйду… Я уйду отсюда, мне тошно смотреть на твою противную морду!
Я с понтом удрученно вздохнул:
— Как угодно, родная. Пострадаю, конечно, но не умру. Ни от голода, ни от одиночества…
Ее стартовая скорость была не ниже, чем у ракеты. А дверь, которую она с бешеной яростью захлопнула за собой, едва не погребла меня под воздушным напором ударной волны.