Если бы не его изощренный ум, который сначала все усложнял до полной невообразимости, а потом в этом хаосе находил простое и изящное решение, мы бы еще долго спорили, как сделать нашу сеть полностью непроницаемой. Причем, в обоих направлениях.
Воспоминания о том вечере на Альтерре, когда аналитики Сартариса пытались создать нечто надежное, но не слишком громоздкое, вызвали на лице невольную улыбку.
Начальник управления находился на грани трансформации, едва сдерживая рвущегося на волю берсерка. Вилдор (я не стала разбираться, какой из них), выглядел уж больно бесстрастным, словно предупреждая, чтобы от него держались подальше. Маргилу, что было ему несвойственно, мерил комнату, где мы находились, шагами.
Ну а я, с трудом сохраняя спокойствие, разбивала в пух и прах их очередное предложение.
Сашка появился, когда всем уже казалось, что выхода нет. Залетел, отбросил в угол перевязь — был на Лилее, кинул быстрый взгляд на все наши выкладки, задумчиво посмотрел в потолок и… выдал.
— А если вот так….
Тишина была громогласной. То, над чем несколько часов бились лучшие умы Альтерры и Дарианы, он решил за несколько секунд.
Трехслойная ячеистая сфера, выгнутые в шар пчелиные соты. Ячейка над ячейкой: Хаос, Порядок, Равновесие. Задача практически невыполнимая, если у тебя в друзьях не ходят властитель драконов и носители истинного Хаоса. Про нас с Сашкой я вообще бы предпочла промолчать.
— Лера! — Закираль подошел вплотную. — Ты меня слышала?
Возвращение в реальность удовольствия не доставило. По-поводу возможности он был прав, счет шел на дни. К тому же я, так же, как и Вилдор, считала, что Храм проявит себя раньше. Ощущалась на Земле какая-то напряженность, как то пророческое затишье, перед бурей.
— Ты передашь Олейору мое письмо?
В глазах даймона появилось сожаление, но… он кивнул. Впрочем, ничего другого я не ожидала. Нынешний ялтар Дарианы считал меня достаточно взрослой, чтобы самостоятельно принимать решения. И… разбираться с их последствиями.
Правда, в этот раз я решила объясниться. Я должна была хоть кому-нибудь сказать, что у меня на душе. Он был едва ли не лучшей кандидатурой.
— Я суеверна. Не хочу, чтобы наша встреча стала прощаньем.
Тень недоумения, неверие и…
— Не ожидал я от тебя такого, — произнес он уже спокойно. Как только закончил смеяться. — Тебе ли говорить о суеверии?
Моя улыбка вряд ли была радостной.
— Элильяр сделал из меня мага Равновесия, Олейор — правительницу, твой отец — воина, а природа — создала женщиной. Тебе это может показаться нелогичным, неправильным, но я не хочу противиться тому, кем себя ощущаю. Я могу казаться кем угодно, но являюсь-то я женой и матерью. Все остальное — лишь образы.