И осталась только надежда - Наталья Владимировна Бульба

И осталась только надежда

Два года поисков способов сосуществования между двумя мирами, два года переосмысления понятия врага. И никого уже не удивляет, что правительница темных эльфов, маг Равновесия Лера д'Тар, признана воином на Дариане, что является величайшей честью для рожденного в иных мирах веера. И никого не смущает, что соперником лучшему мечнику Лилеи в показательном бою турнира станет ялтар, закутанный в еще недавно пугающее всех набиру. Но все это оказывается лишь иллюзией, скрываясь за которой прячется угроза не только для двух, нашедших дорогу друг к другу миров, но и для Земли.

Читать И осталась только надежда (Бульба) полностью

Глава 1

Лера

Бессилие. Страшное, утомляющее своей безысходностью слово. Отбирающее надежду и лишающее способности не то, что действовать — думать. Лишь ощущение неконтролируемого падения, когда все вокруг сливается в нечеткий фон, в котором не разглядишь ни голубизны неба, ни текущей далеко внизу воды, ни покрытых снегом горных вершин, ни….

Мне вновь пришлось вернуться к тому, через что уже довелось когда-то пройти.

Как страшно, когда тебе много дано, но ничто из этого не может помочь исполнить единственную мечту, за которую ты готова отдать все свои способности — вернуть дочь.

— Тебе нужно отдохнуть.

Сашка уже несколько минут, молча, стоял за моей спиной, стараясь не потревожить моей задумчивости. Лишь его дыхание, да отражение напряженного взгляда в стекле, разделившем мир надвое: черное и белое.

Но я отмечаю это только как очередной факт, среди множества подобных фактов. Я слушаю, но не слышу, смотрю, но не вижу. То, что внутри меня, не эмоции, не мысли, не воспоминания — образы.

Вот я принимаю на руки, казалось бы, только мгновение назад порадовавшую мир своим криком дочь, вот она касается своими крошечными губками моей груди. Вот ее первый шаг, вот она произносит по-эльфийски: папа, вот….

Я держалась, пока мы были на Дариане, я не позволила чувствам опалить разум, когда мы перебрались на ее альтернативу, но когда оказались на Земле, в том городе, где я провела большую часть своей жизни, где я впервые увидела Олейора….

Воспоминание о муже не отрезвило, но заставило укорить саму себя. В отличие от него, у меня была возможность действовать, он же мог только верить. В меня, Вилдора, Сашку, Кадинара, Сартариса и Сарката, для которого оказалось немыслимым оставить друга и господина, для которого он стал тером. Олейор мог только надеяться на то, что наша выдержка поможет нам там, где силы окажутся неравными, что мужество и решимость не позволят взять верх беспомощности, а любовь окажется сильнее коварных происков судьбы.

— Где Вилдор? — Я оторвалась от созерцания собственных глаз, в которых застыла мука, и повернулась к сыну.

Он стоял слишком близко. Так, что я ощущала его дыхание на своем виске, слышала биение его сердца. И память, словно и ждала именно этого момента, вернула в тот день, когда мы с моим первым мужем привезли его из роддома, и я впервые ощутила свою ответственность за кроху, что сладко причмокивала губками в своей кровати.

Не раз в своей жизни я задавалась вопросом, хорошей ли была матерью? Все ли сделала для того, чтобы в произносимом им слове «мама» звучали любовь и уверенность в том, что я сумею защитить от грохочущей за окном грозы, добавить уверенности после предательства друга и искренне радоваться найденному им счастью?