— Это на каком, э, мертвом?
— На анрицком, — пояснил дядька Тапах.
— Анрицким, э, не владею, — признал дядька Гаврон.
— И не нужно. Ну, помоги нам Превеликий…
То, что он читал скороговоркой, на первый взгляд, казалось бессмыслицей кому угодно. Но не дядьке Гаврону. Отведя взгляд в сторону, он фиксировал в памяти каждое слово коллеги. Оттого и пропустил появление демона в квинтограмме.
— Приказываю тебе, демон…ох!
Что-то явно пошло не так. Дядька Гаврон дернулся к напарнику, одновременно настраивая паверу как для атаки, так и для защиты.
— Прошу прощения, — раздался слева густой приятный голос. — Как это называется?
— Раковина, — ответил ошеломленный чарун.
— А давайте съедим раковину? — вопросил демон, протягивая руку. На вид он мало чем отличался от человека, если не заглядывать в глаза. Два провала во тьму — вот что они напоминали.
— Что, э…
— Спасибо, — сказал Пожиратель, делая жест рукой, и дядька Гаврон почувствовал, что раковина вырвалась из его пальцев и уплыла в сторону демона.
— Стой! — в отчаянии закричал дядька Тапах, но было поздно. Демон распахнул немалых размеров пасть и заглотил артефакт целиком.
— Вкусно. Спасибо, — сказал он, и, пройдя сквозь стену, исчез. Два Высших Чаруна переглянулись.
— Предлагаю, дорогой дядька, не упоминать об этом, э, инциденте, — сказал дядька Гаврон.
— Полностью согласен, коллега, — вздохнул дядька Тапах, пряча глаза. Ему было стыдно.
— Это еще что такое? — потрясенно спросила радость Перилла, решая про себя, грохнуться в обморок, запрыгнуть на верхушку дерева или просто завизжать. Ее партнер оставил вопрос без ответа, раскрыв рот, он наблюдал за разворачивающимся действом, и не было во всем мире силы, способной его от этого оторвать. Вряд ли он заметит, что его напарница грохнулась в обморок или запрыгнула на березу. Даже разденься она догола — обнаженной он видел ее не далее, как прошлой ночью. А вот парад мышей…
Мыши шли ровными колоннами поперек улицы. Шли, словно победоносная армия, степенно, без спешки, к заброшенному домику за полусгнившей оградой.
— Он там! Мы нашли его! — радость Перилла дернула Рагунса за рукав камзола, едва не оторвав его от избытка чувств.
— Что? — мысли Рагунса были далеко отсюда… если вообще были.
— Кот! Он в том доме, я уверена. Пошли, скорее!
Скорее не получилось. Радость Перилла в своем котоохотничьем азарте как-то упустила из виду колонны мышей. По которым она наотрез отказалась идти, как ее не уговаривал нетерпеливый напарник.
— Я не могу, — жалобно сказала радость Перилла, тоскливо глядя на мышиные полчища, намертво перекрывшие подход к дому. — Понимаю все… и не могу. Это выше меня!