Возможно, вам будет интересно узнать, что в биографии Сократа, опубликованной в таком авторитетном источнике, как Новая американская энциклопедия, упоминается о похожих обмороках великого философа. Однажды, когда Сократ служил в греческой армии, он почувствовал, что его ноги вдруг приросли к земле, и он в течение двадцати четырех часов пребывал в состоянии транса. Очнулся он, уже обладая духовными знаниями, которые в корне изменили его жизнь, а впоследствии и жизнь многих других людей. Жизнь этого античного философа действительно во многом похожа на жизнь Троварда – прежде всего тем, что они оба, вырабатывая свои философские теории и системы, полагались в первую очередь на собственную интуицию и здравый смысл.
Различие между учением Троварда и тем, чему учит Христианская наука, заключается в том, что первый не отрицает существования материального мира. Напротив, он учит, что все физическое существование является проявлением конкретной мысли, давшей рождение физическому. Материальное и духовное по его убеждению дополняют друг друга.
Однажды я спросила Троварда, как можно поделиться с другими людьми глубокими истинами, которым он учит. «Став ими, – ответил он. – Мой девиз таков: «Величайшая радость жизни в том, чтобы быть, а не в том, чтобы владеть»».
Следуя за надежным проводником
Судья Тровард, хотя и был чрезвычайно скромным и застенчивым человеком, не любил выступать публично и высказывать свое личное мнение, всегда был готов обсудить любую насущную тему с другими людьми. Однако когда речь заходила о его письменных трудах, он был крайне немногословен и сдержан. Я лично не помню ни одного случая, чтобы он упоминал о своих работах – если только этого действительно не требовал контекст дискуссии. Как учитель же он всегда был позитивно настроен, прямолинеен и объективен.
Когда наши уроки проходили в закрытом помещении, Тровард неизменно сидел в большом, словно из легенды о Робин Гуде, кресле и, казалось, забыв о моем присутствии, просто размышлял вслух о той или иной интересующей его проблеме. Следить за ходом его мысли было так же увлекательно, как идти за надежным проводником по самым труднопроходимым местам, исследуя самые темные и неизученные зоны человеческого разума. По мере того, как я шла за ним все дальше, личные качества и характеристики моего учителя становились все расплывчатее и туманнее, и вскоре существовал уже только его четкий, уверенный голос и свет интеллектуального фонаря, который он нес в своей руке, освещая мне путь. И то, что этот человек, столь четко прояснивший нам истинный смысл индивидуальности, в учебном процессе практически полностью игнорировал персональный или эмоциональный компонент, казалось вполне естественным.