— Нужно подровнять. Мёрдоу уже приходил?
— Да. Просили подождать.
— А кто у графа?
— Леди Филиппа и писарь, отец Джером.
— Спроси, примет ли он меня.
— Леди Филиппа не рекомендует графу никого принимать.
Годвин заговорщически подмигнул Ральфу:
— Но ведь она всего лишь женщина.
Ральф усмехнулся в ответ, приоткрыл дверь и, просунув голову, провозгласил:
— Брат Годвин, ризничий.
Через какое-то время в коридор, закрыв за собой дверь, вышла леди Филиппа.
— Я ведь говорила тебе: никаких посетителей, — сердито сказала она. — Графу Роланду нужен покой.
— Знаю, миледи, но брат Годвин не стал бы без необходимости тревожить графа.
Что-то в голосе Ральфа заставило монаха пристальнее всмотреться в него. Сквайр заметил, как красива Филиппа. На ней было темно-красное платье с поясом, тонкое сукно плотно облегало грудь и бедра. Супруга сэра Уильяма похожа на статую Искушения, подумал честолюбец и еще раз сказал себе, что нужно найти способ избавиться от женщин в монастыре. Сквайр, влюбленный в замужнюю женщину, — уже скверно, но для монаха это катастрофа.
— Сожалею, что вынужден побеспокоить графа, — извинился церковник, — но внизу его ждет странствующий монах.
— Я знаю, Мёрдоу. Его дело настолько неотложно?
— Вовсе нет. Но я обязан предупредить графа, о чем он хочет с ним поговорить.
— Так вам это известно?
— Думаю, да.
— Что ж, тогда вам лучше присутствовать при встрече.
Годвин сделал вид, что ему неловко:
— Но…
Филиппа обратила взгляд на Ральфа:
— Попроси, пожалуйста, монаха подняться.
Сквайр сходил за Мердоу, и Филиппа провела посетителей к графу. Как и в прошлый раз, Ширинг расположился в постели в верхней одежде, однако на сей раз сидел, поместив перевязанную голову на перьевые подушки.
— Что это? — как всегда ворчливо, спросил граф. — Заседание капитула? Что нужно этим братьям?
Впервые после крушения моста Годвин видел его анфас и пришел в ужас: правая сторона лица была парализована, веко безвольно опущено, щека неподвижна, рот обвис. Особенно пугало, что левая сторона при этом активно двигалась. Когда Роланд говорил, левая часть лба хмурилась, широко открытый левый глаз властно сверкал, и он четко артикулировал левой половиной рта. В ризничем проснулся врач. Он знал, что раны головы могут иметь непредсказуемые последствия, но о таком никогда не слышал.
— Не пяльтесь так на меня, — нетерпеливо рявкнул граф. — Вы похожи на коров, высунувшихся из-за ограды. Приступайте к делу.
Годвин собрался. Ближайшие несколько минут нужно вести себя очень осторожно. Он понимал, что Роланд откажет Мёрдоу, но нужно добиться, чтобы граф запомнил странствующего монаха как возможную альтернативу Савлу Белой Голове. Поэтому задача состоит в неявной поддержке Мёрдоу. И действовать надо методом от противного. Возражая против кандидатуры Мёрдоу, нужно дать Роланду понять, что Мёрдоу независим от монахов, ведь граф хочет собственного, карманного аббата. Но слишком бурно возражать тоже нельзя: граф не должен понять, что у выдвиженца нет шансов. Очень сложная игра. Первым заговорил бродячий проповедник. Зычным голосом он произнес заранее составленную фразу: