Элфрик обиделся.
— А зачем? Вы что, не хотите, чтобы работу получил муж вашей дочери?
— Круглые арки, — присмотрелся Мерфин. — И узкие пролеты. Сколько у тебя будет опор?
Элфрик не очень хотел отвечать, но Эдмунд выжидательно смотрел на него.
— Семь, — промямлил строитель.
— В деревянном было только пять! — воскликнул Фитцджеральд. — А почему они такие толстые, а пролеты такие узкие?
— Чтобы выдержали вес каменной проезжей части.
— Для этого не нужны толстые опоры. Посмотри на собор — колонны несут вес крыши, а сами тонкие и на приличном расстоянии друг от друга.
Элфрик ухмыльнулся:
— По соборной крыше никто не разъезжает на повозках.
— Верно, но…
Молодой архитектор осекся. Когда идет дождь, огромная крыша скорее всего принимает на себя вес куда больший, чем повозка с камнями, но зачем объяснять это Элфрику? Он не нанимался просвещать невежественного строителя. Замысел бывшего наставника убог, но Мерфин решил не улучшать его, а заменить собственным, чтобы упрямец остался с носом. Олдермен тоже понял, что теряет время.
— Это решение принимать не тебе, — буркнул он и, хромая, вышел.
Дочь Констебля крестил сам аббат Годвин. Джону выпала такая честь, поскольку он являлся важным наемным работником аббатства. Присутствовали все знатные горожане. Хотя Констебль не имел ни состояния, ни влиятельных родственников — его отец был монастырским конюхом, — Петронилла говорила, что уважаемые люди должны оказывать ему внимание и поддержку. Керис же считала, что уважаемые люди снисходят до Джона, так как он нужен им для охраны их собственности.
Опять шел дождь, и все собравшиеся вокруг купели были такими же мокрыми, как и младенец, которого кропили святой водой. Глядя на крошечное беспомощное существо, Керис испытывала странные чувства. После того дня она решительно гнала от себя мысли о беременности, но при виде ребенка в ней поднималась теплая волна и хотелось взять его на руки. Девочку назвали Некой, как племянницу Авраама.
Двоюродный брат никогда не умел обращаться с детьми и, как только таинство закончилось, повернулся уходить, но Петронилла схватила его за рукав бенедиктинской рясы.
— Что с мостом?
Она говорила тихо, но Керис услышала и навострила уши. Годвин ответил:
— Я попросил Элфрика подготовить чертежи и расчеты.
— Хорошо. Пусть всем занимается семья.
— Элфрик — член гильдии.
— Могут еще найтись желающие. Будь начеку.
— Мне решать, кто будет строить мост.
Керис так разозлилась, что не удержалась.
— Как ты можешь? — спросила она у Петрониллы.
— Я не с тобой говорила, — ответила та.
Племянница пропустила это мимо ушей.