— Три недели назад я пришел к выводу, что Вулфрик, сын Сэмюэла, не может наследовать отцу, так как слишком молод. — Лорд говорил медленно и важно. Как ему это нравится, думала Гвенда, сидеть во главе стола и произносить судьбоносные для других слова, которые крестьяне жадно ловят. — После этого, пока я решал, кто получит земли старого Сэмюэла, Вулфрик на них работал. — Землевладелец помолчал. — И я не убежден, что был прав, не передав наследство.
Перкин выпучил глаза. Хитрец настолько не сомневался в успехе, что потерял дар речи. Билли Говард изумленно промямлил:
— Это как же? Я думал, Нейт…
Тесть пихнул зятя локтем, и тот умолк. Гвенда не могла сдержать победной улыбки. Ральф продолжал:
— Несмотря на молодость, Вулфрик доказал, что умеет работать.
Перкин посмотрел на старосту. Гвенда поняла, что Рив пообещал землю ему. Может, уже и получил взятку. Горбун был потрясен не меньше Перкина. Открыв рот, староста долго смотрел на Ральфа, затем ошеломленно повернулся к Перкину, а после подозрительно посмотрел на батрачку. Лорд продолжил:
— И в этом ему помогала Гвенда, чья сила и преданность меня тронули.
Натан пристально посмотрел на девушку, поняв, что без нее тут не обошлось, и пытался догадаться, как ей удалось переубедить Фитцджеральда. Может, и догадался. Наплевать, лишь бы Вулфрик не узнал. Вдруг староста встал — его горб навис над столом — и тихо что-то сказал господину, Гвенда не расслышала.
— Правда? — спокойно переспросил новый лорд. — И сколько?
Рив повернулся к Перкину и что-то пробормотал сообщнику в самое ухо.
— Эй, что это вы там перешептываетесь? — встревожилась девушка.
Перкин рассердился, но неохотно кивнул:
— Хорошо.
— Что хорошо? — с нехорошим чувством спросила батрачка.
— Вдвое? — уточнил Натан.
Хитрый землепашец вновь кивнул. Гвенда по-настоящему испугалась. Рив громко объявил:
— Перкин готов уплатить двойной гериот — пять фунтов.
Ральф улыбнулся:
— Другое дело.
— Нет! — вскричала девушка.
— Размер гериота устанавливается по обычаю, закрепленному в манориальных свитках, — медленно полумальчишеским-полувзрослым голосом произнес Вулфрик. — Это не предмет торга.
Староста быстро возразил:
— Но он может меняться. Его размеры не прописаны в «Книге Страшного суда».
Ральф, глядя на молодых людей, разозлился:
— Вы что тут, законники? А если нет, заткнитесь. Гериот составляет два фунта десять шиллингов. А все остальные деньги, которые один человек может уплатить другому, вас не касаются.
Гвенда с ужасом поняла, что Фитцджеральд может не сдержать слова. Тихо, медленно, но вместе с тем четко и грозно она проговорила: