Марк рассказал всем про принцессу Жанну. Фитцджеральду пришлось ответить на несколько вопросов о чуме, хотя больше кингсбриджских купцов обеспокоил несостоявшийся союз с Кастилией, который продлит войну с Францией и осложнит торговлю. Элфрик сел в большое кресло перед огромными весами для мешков с шерстью и открыл собрание. Ткач тут же предложил принять в члены гильдии Мерфина. Олдермен, разумеется, возразил:
— Он не был членом гильдии, так как не закончил ученичество.
— Ты хочешь сказать — так как не женился на твоей дочери, — сказал кто-то, и все засмеялись.
Мерфин огляделся: эти слова произнес Билл Уоткин, строитель жилых домов. Его черные волосы вокруг лысины поседели.
— Так как он, но сути, не является ремесленником, — упорствовал Элфрик.
— Как ты можешь это говорить? — возмутился Марк. — Он строил дома, церкви, дворцы…
— И наш мост, который пошел трещинами всего через восемь лет.
— Но его строил ты, Элфрик.
— Я делал все точь-в-точь по чертежам Мерфина. Ясно же, арки не выдержали вес пастила и людей со скотом и телегами. Моих железных скоб не хватило, чтобы предотвратить расширение трещин. Поэтому я предлагаю арки каждого моста, отходящие от центральных быков, укрепить вторым слоем каменной кладки, удвоить их. Предполагая, что этот вопрос встанет сегодня вечером, я просчитал расходы.
Элфрик наверняка начал готовиться к атаке, едва узнав о возвращении Мерфина. Недалекий мастер всегда видел в Мостнике врага — ничего не изменилось. Однако строитель не понял, почему возникли трещины, и Фитцджеральд увидел свой шанс. Он тихонько спросил у Иеремии:
— Ты мне поможешь?
— После всего, что ты для меня сделал? Разумеется!
— Сходи в аббатство и попроси сестру Керис срочно найти мои чертежи моста. Они должны храниться в монастырской библиотеке. И дуй с ними сюда.
Иеремия едва не побежал. Элфрик продолжал:
— Должен сообщить членам гильдии, что я уже беседовал с аббатом Годвином, который заявил, что аббатство не может взять на себя расходы. Нам придется собирать деньги, так же как мы собирали их на сам мост; заем будет возвращен из мостовщины.
Все застонали. Последовали долгие угрюмые споры, кто сколько должен внести. Мостник чувствовал, как против него поднимается волна враждебности. Именно этого и добивался Элфрик. Архитектор то и дело поглядывал на дверь, ожидая возвращения Иеремии. Билл Уоткин встал:
— А может, заплатит Мерфин? Ведь это он дал маху.
Фитцджеральд не выдержал и, отбросив всякую осторожность, ответил:
— Хорошо.
Все изумленно замолчали.
— Если трещины явились следствием моих просчетов, я починю мост за свой счет. — Он словно падал в пропасть.