— Стоит ли поддерживать человека, обвиняемого в ереси? — заявил Иеремия Строитель.
Он плюнул налево, направо и перекрестился. Мерфин от удивления даже не нашелся что ответить. Иеремия всегда был страшно суеверен, но мастер не мог себе представить, что умник дойдет до предательства учителя.
— Это смехотворное обвинение, — попробовала защитить Керис Бесси.
— Однако оно так и не было опровергнуто, — возразил Иеремия.
Зодчий уставился на него, но суеверный малый отвел глаза.
— Что с тобой, Джимми?
— Я не хочу умереть от чумы, — ответил тот. — Ты слышал проповедь. Нельзя общаться с людьми, практикующими языческие обычаи. А ты хочешь просить епископа поддержать ее!
Послышался одобрительный ропот, и Мостник понял, что это общее мнение. Остальные не так суеверны, как Иеремия, но разделяют его опасения. Чума напугала всех до смерти, ослабив способность рассуждать трезво. Проповедь аббата оказала большее воздействие, чем мог предположить Мерфин. Он уже готов был сдаться, но подумал о Керис, о том, как она встревожена, подавлена, и решился попытаться еще раз:
— Я пережил чуму, во Флоренции. И предупреждаю вас: священники и монахи не в состоянии никого спасти. Вы преподнесете Годвину город на тарелочке — задаром.
— Это очень похоже на святотатство, — покачал головой Иеремия.
Зодчий осмотрелся. Напуганные члены гильдии согласны с Иеремией. Больше он ничего не мог сделать. Решив в связи с выборами настоятельницы не предпринимать никаких шагов, собрание закрылось, и мрачные члены гильдии принялись зажигать от огня лучины, чтобы осветить себе путь домой.
Фитцджеральд решил, что идти с новостями в монастырь слишком поздно: в аббатстве ложились с сумерками и вставали рано утром. Однако возле здания гильдии он увидел фигуру в толстом суконном плаще. К его удивлению, факел высветил напряженное лицо Керис.
— Ну что? — взволнованно спросила она.
— Не вышло. Мне очень жаль.
Ее словно пырнули ножом.
— Что сказали?
— Не хотят вмешиваться. Поверили в проповедь.
— Идиоты.
Пошли по главной улице. У монастырских ворот Мерфин посоветовал:
— Уходи из монастыря, Керис. Не из-за меня, из-за себя. Ты не сможешь работать с Элизабет. Она ненавидит тебя и будет мешать во всем.
— Клерк еще не победила.
— Но ведь победит, ты сама говорила. Сними обет, выходи за меня замуж.
— Брак — это тоже обет. Если я нарушу слово, данное Богу, неужели ты поверишь обещанию, данному тебе?
Мастер улыбнулся:
— Рискну.
— Дай мне подумать.
— Ты уже много месяцев думаешь, — обиженно заметил Мостник. — Если сейчас не уйдешь, не уйдешь никогда.