— Попроси зайти ко мне брата Томаса, пожалуйста, — попросила ее Керис.
Монахиня хотела удостовериться, что они после того неприятного разговора не поссорились. Вдруг на улице послышались лошадиный топот и крики, свидетельствующие о том, что некий знатный человек требует к себе внимания. Через несколько секунд дверь распахнулась, и ворвался сэр Ральф Фитцджеральд, лорд Тенч. Он был сердит, однако настоятельница сделала вид, что не заметила этого.
— Здравствуй, Ральф, — как можно приветливее поздоровалась аббатиса. — Какая приятная неожиданность. Добро пожаловать в Кингсбридж.
— Брось, — грубо ответил Тенч и подошел к ней на опасно близкое расстояние. — Ты соображаешь, что разгоняешь всех крестьян графства?
За лордом вошел крупный мужчина с маленькой головой и встал у дверей. Керис узнала давнего дружка Ральфа Алана Фернхилла. Оба были вооружены мечами и кинжалами, и монахиня, с тревогой вспомнив, что во дворце одна, попыталась разрядить обстановку:
— Хочешь окорока, Ральф? Я только что обедала.
Тот отмахнулся.
— Ты воруешь у меня крестьян!
— Крестьян или христиан?
Алан Фернхилл расхохотался, но Фитцджеральд-младший побагровел, и настоятельница закусила губу.
— Будешь смеяться надо мной, горько об этом пожалеешь, — пригрозил Тенч.
Керис налила ему кружку эля.
— Я не смеюсь над тобой. Объясни, что ты имеешь в виду.
Трясущимися руками, выдававшими страх, она протянула ему кружку, но лорд не обратил внимания на эль.
— Из моих деревень исчезают батраки, и, попытавшись выяснить, куда они деваются, я узнал, что они, оказывается, бегут в твои вотчины за более высоким жалованьем.
Аббатиса кивнула.
— Если ты продаешь лошадь и у тебя двое покупателей, разве ты не отдашь ее тому, кто предлагает более высокую цену?
— Это не одно и то же.
— А мне кажется, одно и то же. Выпей эля.
Рыцарь выбил кружку из ее рук. Та упала на пол, эль пролился на солому.
— Это мои батраки.
Ральф ушиб ей пальцы, но Керис попыталась отвлечься отболи. Нагнулась, подняла кружку и поставила на буфет.
— Не совсем. Если это батраки, значит, ты не дал им земли, поэтому у них есть право уйти.
— Но я лорд, черт подери! И еще. Недавно я предложил землю одному свободному крестьянину, а он отказался, сказав, что получит ее на более выгодных условиях у Кингсбриджского аббатства.
— Это то же самое, Ральф. Мне нужны люди, и я даю им то, чего они хотят.
— Ты женщина и не в состоянии все продумать. Ведь кончится тем, что за ту же работу тех же крестьян больше платить придется всем.
— Не обязательно. Более высокое жалованье может привлечь тех, кто вообще не имеет работы, — разбойников, например, или бродяг, подкармливающихся в вымерших от чумы деревнях. А нынешние батраки могут стать держателями земли и работать лучше — ведь они будут возделывать свой надел.