Со стройки на острове Прокаженных Мерфин пришел грязный. Он перестал просить любимую снять обет и уйти из монастыря. Казалось, мастер доволен тем — по крайней мере пока, — что видит ее каждый день и надеется улучить возможность остаться с избранницей наедине. Прислужница принесла жаркое из окорока и зимних овощей. Когда она ушла, Керис рассказала Мерфину про хартию и реакцию Томаса.
— Он знает какую-то тайну, которая очень опасна для королевы, если выплывет наружу.
— Думаю, ты права, — задумчиво отозвался зодчий.
— В День всех святых двадцать седьмого года я убежала, а тебя он поймал, гак?
— Да. И велел мне помочь ему закопать письмо. И я поклялся сохранить это в тайне до его смерти. Потом я должен выкопать письмо и передать священнику.
— Мне он сказал, что все станет ясно, когда он умрет.
— Думаю, письмо — это угроза, которая сдерживает врагов Томаса. Они знают, что его содержание станет известно, если Лэнгли умрет не своей смертью, поэтому и сохраняют ему жизнь. В их интересах, чтобы он оставался жив-здоров. Эти люди и помогли ему стать монахом Кингсбриджа.
— Значит, это еще важно?
— Через десять лет после того дня я напомнил ему, что не выдал секрета, и он ответил: «Если бы ты это сделал, тебя уже не было бы в живых». Угроза действует на меня даже больше, чем данное обещание.
— Мать Сесилия сказала мне, что Эдуард Второй умер не своей смертью.
— А откуда ей стало об этом известно?
— Антоний поведал перед смертью. Поэтому я думаю, тайна заключается в том, что королева Изабелла убила мужа.
— Да так считает полстраны. Но если бы имелись доказательства… А Сесилия сказала, как его убили?
— Нет. — Керис напрягла память. — Она сказала: «Старый король умер не от удара». Я спросила, правда ли, что его убили, но настоятельница уже умерла.
— Лживая версия смерти короля призвана скрыть грязную игру.
— А письмо каким-то образом доказывает, что грязная игра действительно велась и что королева в ней замешана.
Закончили обед в тяжелом молчании. Послеобеденный час, предназначенный по монастырскому распорядку для отдыха или чтения, Керис и Мерфин обычно проводили вместе, однако сегодня Фитцджеральд торопился к новой таверне «Мост», которую строил на острове Прокаженных. Он хотел сам проследить, чтобы бревенчатую крышу постелили под нужным углом. Влюбленные поцеловались, и мастер ушел. Керис в расстроенных чувствах открыла латинский перевод труда Галена «Ars medica». Это был краеугольный камень университетской медицины, и она хотела понять, чему учат священников в Оксфорде и Париже. Пока книга открыла ей не много нового. Вернувшаяся прислужница убрала со стола.