— Вулфрик, — тихо сказала Гвенда, — что, если мы будем получать по два пенса в день каждый?
— Как это?
— Поедем в Аутенби. — И рассказала мужу то, что услышала. — А вдруг это начало новой жизни?
— Значит, я так и не получу землю отца?
Убить бы его за тупость. Неужели он еще считает это возможным? Как можно быть таким идиотом? Гвенда попыталась говорить как можно мягче:
— Прошло двенадцать лет. За это время власть Ральфа окрепла. И он ни разу не дал понять, что простил тебя. Как ты думаешь, каковы шансы?
Вулфрик не ответил на этот вопрос.
— А где будем жить?
— Но в Аутенби должны же быть дома.
— А Фитцджеральд нас отпустит?
— Он не может нас остановить. Мы батраки, не вилланы. Ты это знаешь.
— А Ральф знает?
— Значит, нельзя дать ему возможности возразить.
— И как это устроить?
— Ну… — Об этом она еще не думала, но теперь поняла, что действовать нужно стремительно. — Можно уйти прямо сегодня, отсюда.
Это страшно. Они всю жизнь прожили в Вигли, а Вулфрик и вовсе в одном доме. И теперь переехать в деревню, которой никогда не видели, даже не попрощавшись с односельчанами? Но Вулфрика беспокоил еще горбатый староста, как раз направлявшийся к лавке свечника.
— И что скажет Натан?
— А мы ему ничего не станем говорить. Наплетем что-нибудь, например, что решили здесь заночевать выдумаем причину — и вернемся завтра. Никто не узнает, куда мы делись. И никогда больше не вернемся в Вигли.
— Никогда больше не вернемся, — уныло повторил батрак.
Гвенда сдерживала нетерпение. Она хорошо знала мужа. Если уж Вулфрик закусит удила, его не остановить, но ему нужно время, чтобы решиться. Возможно, скоро сам дойдет. Он не узколобый, просто осторожный, осмотрительный — терпеть не может принимать решения быстро, а она считала, что это единственный путь.
Из «Старого дуба» вышел молодой человек со светлой бородой. Гвенда осмотрелась: никого из Вигли поблизости не было. Она встала и, подойдя к нему, спросила:
— Я верно расслышала, что вы говорили про два пенса в день для батраков?
— Все верно, мистрис. В долине Аутенби, всего в полудне пути отсюда. Нам нужны люди.
— А вы кто?
— Пахарь из Аутенби. Меня зовут Гарри.
Гвенда рассудила, что Аутенби должна быть большой и богатой деревней, если имеет собственного пахаря. Обычно один пахарь обслуживал несколько деревень.
— А кто лорд манора?
— Настоятельница Кингсбриджа.
— Керис!
Это очень здорово. Керис можно доверять. Батрачка воспрянула духом.
— Да, она теперь настоятельница. Очень решительная женщина.
— Я знаю.
— Аббатиса твердо намерена возделывать свои поля, чтобы кормить сестер, и не хочет слышать никаких отговорок.