Утратил ли этот лист пергамента свою страшную силу? Изабелла прожила долгую жизнь, но три года назад умерла. Сам Эдуард II скорее всего тоже умер, а если и жив, ему сейчас семьдесят семь лет. Опасно ли для Эдуарда III разоблачение? Что будет, если весь мир узнает: его отец, считавшийся покойником, на самом деле был жив? Король прочно сидит на троне, реальной угрозы письмо для него скорее всего не представляет, но какой позор и унижение.
Так что же Мерфину делать? Архитектор долго стоял на поляне, пестревшей полевыми цветами. Наконец скрутил письмо, положил в мешочек, мешочек в кожаный кошель и закопал в первую яму, которую вырыл по ошибке. Сровнял землю, оборвал с куста листья, насыпал их перед дубом. Отошел, все осмотрел и остался доволен. Поверхностный взгляд не заметит, что здесь копали. Затем олдермен развернулся и отправился домой.
В конце августа Ральф объезжал свои владения в окрестностях Ширинга в сопровождении старого дружка Алана Фернхилла и новообретенного сына. Он радовался, что Сэм рядом — его ребенок и уже взрослый мужчина. Джерри и Роли еще слишком юны. Сэм не знал о его отцовстве, но граф с удовольствием носил в себе тайну.
Они пришли в ужас от того, что увидели. Сотни вилланов умерли или умирали, несжатое зерно пропадало на полях. С каждым селением гнев и отчаяние Фитцджеральда росли. Его мрачные реплики пугали спутников, а лошадь, чувствуя состояние седока, нервничала.
В каждой деревне, помимо земель, переданных в держание вилланам, имелось несколько акров барской запашки. Их возделывали батраки, а один день в неделю барщину несли вилланы. Эти земли производили самое удручающее впечатление. Многие батраки и вилланы, тянувшие лямку барщины, умерли; другие держатели после прошлой эпидемии добились более выгодных условий и сбросили с себя ярмо пахоты на лорда; наконец стало вовсе невозможно найти батраков.
В Вигли Ральф обошел усадьбу и заглянул в большой деревянный амбар, в это время года всегда полный зерном на обмолот. Он был пуст, а на сеновале рожала кошка.
— Где пшеница? Что мы будем есть? — заорал граф на Рива. — Где ячмень для эля? Что мы будем пить? Черт подери, чем ты думал?
Староста набычился.
— Мы можем только перераспределить землю.
Ширинг удивился его дерзости. Обычно Нейт подобострастен. Но когда горбун мрачно посмотрел на Сэма, Фитцджеральд все понял. Нейт, конечно же, ненавидит Сэма — тот убил его сына, — а граф не просто спас парня от казни, но еще и сделал сквайром. Еще бы ему не дуться.
— Должно же быть в деревне хоть несколько человек, желающих взять дополнительные акры.