Мы открыли крышки. Я подула на шоколад и, обхватив стакан обеими руками, чтобы согреть пальцы, сделала глоток.
— Мы с детективом Чэпменом уже были там. Дом легко найти. Я выросла неподалеку от тех мест.
— В Уайт-плейнс?
— Нет, в Харрисон. — Я отпила еще какао. Шрив съехал с обочины и, повернув на запад, направился к Риверсайд-драйв и въезду на Вестсайдское шоссе. — Я там часто бывала. В школе я участвовала в соревнованиях по плаванию, а они были нашими заклятыми соперниками. Это следующий город.
— Просто свозите нас туда и обратно, пока не начался буран, — приказала Сильвия.
Шрив прибавил газу, и вокруг ободка картонного стакана заплескалась жидкость. Я глотнула еще горячего шоколада и смахнула с парки капли.
Следуя указателям на округ Вестчестер, мы нырнули под транспортную развязку в форме клеверного листа, которая вела к мосту Джорджа Вашингтона. В этот момент Сильвия издала какой-то булькающий звук. Ее голова качнулась вперед, и подбородок упал на грудь.
Я схватилась за подголовник ее сиденья, подтянулась вперед и закричала Шриву, чтобы он остановил машину.
— Что с вами, Сильвия? — хотела спросить я, но язык заплетался, и вышло что-то неразборчивое.
Руки вдруг словно налились свинцом. Я с трудом отстегнула ремень безопасности и попыталась дотянуться до Уинстона Шрива. За окном стремительно кружились снежные хлопья, постепенно сливаясь в сплошной белый фон. Я соскользнула с сиденья на пол микроавтобуса.
Первым делом я ощутила ужасный холод, пронизывающий каждую клетку моего тела. Режущая боль в запястьях и лодыжках объяснялась какими-то путами, которых я не видела, поскольку лежала лицом вниз. Вокруг было темно. Рот закрывала мягкая ткань, завязанная узлом на затылке.
Над головой визжал ветер, а вокруг парили белые хлопья. Я лежала в каком-то здании, распластавшись на останках деревянного паркета, отчасти уничтоженного стихиями. Где бы это ни было, сквозняк и снег подсказали мне, что крыша отсутствует.
Никаких признаков, что здесь есть люди. Не слышно ничего. Ни дыхания. Ни шагов. Ни разговоров.
Я перекатилась на бок. Но на шум никто не пришел.
Даже от такого простого движения из глаз посыпались искры, голова опять закружилась, и меня затошнило. Я помнила, что сидела у себя в кабинете. Я была уверена, что разговаривала с Майком Чэпменом. В голове замельтешили размытые образы, и в следующую секунду я уже не была уверена ни в чем.
Мысли путались, глаза закрывались, и я уступила тому, что притупило все мои чувства.
Не знаю, сколько я пролежала без сознания второй раз, но когда снова смогла видеть, сумрачная обстановка не изменилась. На мне была лыжная парка. Над молнией торчал лацкан серого костюма. Я попыталась привести мысли в порядок и вспомнить, когда я так оделась. Кто-то набросил на меня изъеденное молью старое клетчатое одеяло. Намокнув, оно стало ужасно тяжелым.