На руках у меня были перчатки, на ногах — ботинки. Я чувствовала их. Только лицо было подставлено ледяным каплям. Я опять уткнулась в пол. Думай, повторяла я себе. Думай, где ты была сегодня и с кем. Думай, куда ты ехала, что привело тебя в это богом забытое место. Но нейроны замкнуло, и что-то мешало моему мозгу сложить вместе все части мозаики. Наверняка я знала только одно — мне было холодно.
Я снова задремала, а когда очнулась, то в нескольких футах от головы увидела кирпичную стену. Наверное, это внешняя стена здания, в котором я лежала. Я выгнулась и в двух или трех футах над полом различила пустой оконный проем. Доберись туда, приказала я себе. Доберись туда и узнай, где ты.
Повернувшись на бок, я подрыгала ногами — кажется, подчиняются. Я согнула колени и подтянула их к груди. Медленно, словно какая-то примитивная рептилия, я вытянула ноги как можно дальше и толкнула тело к стене. Проделав так восемь или девять раз, я проползла по полу и уперлась головой в крошащиеся кирпичи.
Прежде чем принять вертикальное положение, я несколько минут отдыхала. Если сяду, голова снова закружится, потому что кровь отхлынет от мозга. Жди этого, напомнила я себе. Психические и физические процессы замедлились. Не борись с этим, произнесла я, старательно выговаривая слова.
Дюйм за дюймом я выровняла тело и, повернувшись, прислонилась спиной к стене. На ощупь кладка оказалась более прочной, чем казалась на первый взгляд, и я была уверена, что она выдержит мой вес. Голова тут же заболела. Я посидела еще несколько минут, привыкая к темноте.
За стенами моей темницы что-то двигалось. Я моргнула и напряглась в ожидании похитителя. Но это были всего лишь царапающие звуки, резкие и быстрые, они отражались от ледяной поверхности пола.
Крысы. Две или три крысы гонялись друг за другом в дверном проеме и зияющей дыре, которая когда-то была окном.
В первый раз мне в голову пришла обнадеживающая мысль. Я боялась грызунов, но с облегчением подумала, что, скорее всего, нахожусь где-то в Нью-Йорке.
Наконец я увидела очертания стен здания. Окно, около которого я сидела, находилось на уровне земли, но казалось, будто выше расположены еще два яруса пустых рам — всего три этажа, хотя полы остались только на первом. Четыре стены, крыши нет — вот и все здание. Для учреждения — слишком маленькое, для жилого дома — чересчур мрачное.
Я подползла ближе к гладкому рыжему кирпичу оконной коробки. От порывистого ветра у меня закололо в ухе. Я вытянула шею и выглянула из грубой каменной арки и увидела над собой острые сосульки.