— Почему бы вам не отнести вещи в коттедж? Люк может пойти взглянуть на лошадей, а Элли поможет мне украшать столы для завтрашнего обеда.
Спустя пять минут Тесс и Стивен уже взгромоздили свои сумки на двуспальную кровать заманчивого вида и выглядывали из окна. Коттедж стоял всего в нескольких ярдах от берега.
— Если мы поторопимся, то еще успеем застать закат, — сказал Стивен, открывая дверь.
Они сбежали к морю, вдыхая колючий соленый воздух. Ветер сбивал волосы в соленые спутанные пряди. Они прошли к широкому изгибу пустынного берега. Под ногами хрустела сухая галька, море с шумом ворочало мириады крошечных камушков, с каждой волной отступало и набегало вновь.
Пока солнце пряталось за горизонт, они успели дойти до своего любимого места — маленькой бухты Каури Бич. Тесс нравилось, что при каждом шаге ноги по щиколотку погружались в ракушки: островерхие розовые, серебристые, красновато-коричневые — они всегда напоминали ей миниатюрные корнуэльские пирожки. Местные жители говорили, что они приносят удачу.
Тесс заглянула в глаза Стивена и увидела там красный отблеск заката и еще что-то: голодное, бесстыдное желание, от которого ее тело напряглось в ожидании. Он дотронулся до ее руки.
— Пойдем назад, в дом.
Тесс засмеялась безрассудно, не понимая, что на нее нашло, ее рыжие волосы развевал ветер.
— Я не могу ждать. — Глядя ей прямо в глаза, он скинул плащ и бросил его прямо на ракушки. Они лежали под темнеющим небом, а море уносило прочь все их сомнения… Дальше, дальше, совсем далеко…
Элли первой спустилась вниз, одетая для праздника. Она стояла перед камином в гостиной в ярко-бирюзовом коктейльном платье и в чудовищной шляпе того же цвета. Ансамбль довершали традиционные ботинки «Доктор Мартене». Стелла, прибывшая следом, застыла в ужасе.
— Элеонор, ты же не наденешь эти ботинки вечером? — воскликнула она.
— Но ботинки — это главное, — запротестовала Элли. — Они — антимодное заявление! — Она терпеливо смотрела на свою бабушку. — Без них люди могут подумать, что я серьезно отношусь к своей одежде.
Стелла смотрела на нее, не способная оценить все тонкости ретро-моды.
— Знаешь, — настаивала она, — если тебе нравятся старые вещи, давай поднимемся наверх. Она завела Элли в маленькую комнатку на верхнем этаже и раскрыла чемодан с расшитыми стеклярусом платьями двадцатых годов, принадлежавшими ее матери.
Элли взвизгнула от восторга и скинула свой чудовищный наряд на пол. Она перемерила несколько платьев и остановилась на облегающем, разукрашенном бисером, матово-розовом.
— Да, по крайней мере, в двадцатые годы одевались элегантно.