Зал с григорианскими окнами и фантастическим освещением наполнился поставщиками провизии, участниками струнного квартета и ирландской фолк-рок-группы. Джулиус стоял на широкой лестнице с бутылкой кларета и любил всех и вся.
— Ну и кто будет сегодня произносить речь? — спросил Стивен, присоединяясь к нему. Перегнувшись через перила, он смотрел на суматоху внизу.
— Никто, — сказал Джулиус, отхлебнув кларета. — Я не выношу все эти трескучие фразы.
— Ты никак не собираешься отметить это событие? — удивился Стивен.
Джулиус ухмыльнулся:
— Ну, я думаю сказать несколько слов.
— Почему бы и нет? — сухо проговорил Стивен. — Конечно, никто не сможет оценить тебя так, как ты сам.
Но Джулиус уже не слушал, он пытался привлечь внимание режиссера съемочной группы, Себастьяна.
— Как поживает моя любимая сноха? Ты выглядишь потрясающе! — В безукоризненно сшитом фраке и великолепном клетчатом жилете, Джулиус одобрительно приветствовал Тесс, которая спустилась наконец по широкой лестнице и присоединилась к вечеринке. Ей очень шло, и она это знала, изумрудно-зеленое бальное платье и висячие сережки из зеленого стекла, купленные Элли. К изумлению Тесс, Джулиан взял ее под руку и помог спуститься вниз, так, словно она была из фарфора.
— Кажется, вы связаны с этими местами, — сказал он, жестом обводя вокруг, — молоко вашей кожи и эти неистовые волосы. Вы созданы для Ирландии. Я думаю, наши корни — здесь.
Тесс улыбнулась, подумав, что есть и еще что-то, от чего ее кожа и глаза сияли.
— Ну нет, во мне много всего намешано. Если во мне и есть капля ирландской крови, — уточнила она, взяв бокал шампанского с подноса, — и если бы меня когда-либо и допустили в такой дом, как этот, то только для того, чтобы мыть и чистить его.
— Только до тех пор, пока хозяин не заметил бы вас и не сделал бы своей невестой.
— Скорее всего, он затащил бы меня в бельевую и там помог избавиться от моей добродетели посреди парчовых и шелковых скатертей, — поправила его Тесс. — Клялся бы мне в вечной любви, пока я не сообщила бы ему, что беременна. Моя семья отреклась бы от меня, а священник объявил бы, что я проститутка. После чего хозяин решил бы, что я сама во всем виновата и отослал бы меня в работный дом или назад, домой, в Ливерпуль, на первом корабле, идущем туда.
— Какая мрачная картина! В вас говорит твердолобый законник, специалист по бракоразводным процессам.
В противоположном углу зала она заметила Стивена, как-то уж очень быстро поглощающего «Черный бархат». Вообще это не похоже на Стивена. Но ведь они приехали сюда, чтобы расслабиться. Она попивала свое шампанское, когда Стивен подошел к ним.