Пока все рисовали, Слоук смотрел на Стивена. Он знал, что Стивен не любит его. Но в любом случае ему не повредит знать, что в живописи, в отличие от рекламы, нет никакой халявы. Живопись — это прежде всего тяжелый труд, ремесло. Нечего здесь важничать, он, наверно, думает, что умение рисовать у него в генах и что, имея такого высокого покровителя, как Джозефина, он сможет с легкостью всего добиться. Он повернулся к Стивену спиной и начал обходить класс, проверяя, как продвигается дело у других.
Поглощенный смешиванием красок для следующего этапа работы, Стивен совсем позабыл о Слоуке. Смысл сегодняшнего упражнения заключался в том, чтобы закончить картину за один раз, не углубляясь в мелкие детали, и Стивену показалось, что эта техника дает замечательную свободу. Композиция была составлена из слив в керамической чаше, некоторые еще на веточках с листьями, все с чудесным тусклым пурпурным отливом, таким необычным для фруктов. Пока Стивен писал, ему вспомнились сливы, которые он срывал с деревьев в Нортумберленде. Стелла выращивала там сливовые деревья. Лондонские сливы сладкие и спелые, он до сих пор еще помнил их вкус. Улыбаясь, он добавил немного черного к иссиня-пурпурной краске на мольберте.
— О'кей, — Слоук объявил об окончании занятий, — можете оставить свои холсты на месте, чтобы они просохли за выходные. Приходите ровно в девять в понедельник, и мы оценим ваши шедевры. — Он безжалостно ухмыльнулся. — Так что вы сможете хорошенько расслабиться за выходные.
— Желаю вам хорошо отдохнуть, — весело сказала Стивену его новая знакомая. — Вас, по крайней мере, ждут домашние, они-то уж смогут вас отвлечь. А все мои давно покинули родное гнездо. Остались только я и мой старик. И мы до смерти надоели друг другу.
Стивен помог ей открыть дверь. Она совершенно права. Приободрившись, он направился домой.
— Господи, мам, ты не видела прыщ Люка? — восторженно спросила Элли мать.
Тесс резала овощи на кухне.
— Да что ты говоришь, Элли? — Тесс состроила гримасу. — Только не сейчас, когда я готовлю ужин.
Люк сидел за кухонным столом и обреченно разглядывал себя в косметическое зеркальце Тесс, разместившееся на тетрадке с домашним заданием по физике.
— Завтра в школе дискотека, — стонал Люк, — я буду как прокаженный. Шарлотт Джонсон и не взглянет на меня!
— Я дам тебе свой маскирующий карандаш, — предложила Тесс, — никто ничего не заметит.
— О мам, ну не говори глупости, конечно, они все заметят.
Тесс с облегчением вздохнула, услышав, как хлопнула входная дверь внизу. Это, должно быть, Стивен. Сейчас он разрешит семейный кризис.