– Вижу… торговые ряды… павильон… это Мытный рынок… Старый дом… Вывеска… на ней выложенная из зубчатых колесиков буква «С», и надпись… «Самоделкин»…
– Не может быть! – воскликнул Нар-Тин, и заклинание под потолком начало блекнуть.
Милинович негромко выругался, элохим глухо застонал, Антон Григорьевич пошатнулся. Но хуже всех от того, что фокусировка общего внимания оказалась сбитой, пришлось Ивану – из его ноздрей закапала густая черная жидкость, что заменяет верог кровь.
– Что ты делаешь?! – прорычал маг-маах’керу, бросился к Часовщику и схватил того за грудки. Ноги «желтого» оказались оторванными от земли, и он затрепыхался в мощных руках оборотня. – Испортить все хочешь, гаденыш?! Да я тебя сейчас…
– Оставь его, – сказал Иван.
– Но он…
– Мы добились результата, остальное неважно, а дальше Нар-Тин поможет нам, – глава «Союза семи» говорил с напором, не обращая внимания на то, что черные потеки добрались до его подбородка. – Ведь правда?
– Правда, – прошептал сутулый Часовщик, в руках у которого на этот раз было нечто вроде брелока. – «Самоделкин» – это клуб для юных гр-хч-сг-от.
– Вот как… – Милинович так удивился, что отпустил Нар-Тина. – Это меняет дело.
– Нам нужно перейти куда-нибудь из этого отравленного места и все обдумать, – горячо заговорил элохим, но Олег не стал дальше слушать, поскольку телефон в его кармане тихонько заиграл цоевскую «Это не любовь», давая понять, что звонит Лена.
Вытаскивая мобильник, он поспешил к выходу – не хватало еще разговаривать на виду у всех.
– Привет, дружок, – сказала она, когда соединение установилось. – Ты как?
– Жив, – ответил Олег. – Меня куда больше интересует, как вы.
Когда выяснилось, что Ленька в полном порядке, что они добрались до столицы и собираются пересаживаться на другой поезд, у него словно камень с души свалился. Вроде бы стало легче дышать, отступила усталость, и даже сонливость, одолевавшая с самого утра, немного ослабла.
– Береги себя. Ты нам еще нужен, – сказала Лена на прощание. – Пока.
Вернувшись в зал, он обнаружил, что Нар-Тин сидит в кресле и что-то рассказывает, а остальные стоят вокруг него и внимательно слушают. Антон Григорьевич глянул на соратника по «Золотой розе» с недовольством, но говорить ничего не стал, зато оглянувшийся Иван улыбнулся, хотя улыбка в исполнении вампира – штука довольно двусмысленная.
– …поеду сам, – закончил Часовщик начатую еще до возвращения Олега фразу.
– Хорошо, – кивнул глава «Союза семи». – Пока нам и в самом деле лучше не лезть. Мы отправимся в Печеры, посмотрим, что там есть интересного около взорвавшегося источника. Это возможно, Энливэль?