— Тогда я заеду за тобой, и мы отправимся ко мне, — его не смутила отповедь Карины. — И ты останешься на всю ночь.
Молодая женщина иронично изогнула бровь.
— Дениэл, ты диктуешь мне условия?
— Да, — на его лице появилась хищная улыбка. — Раньше мужчины боялись тебя потерять, потому и плясали под твою дудку, а теперь, Кэрри, красавица моя распутная, ты будешь делать то, что я хочу.
Его яростный, грубый поцелуй всколыхнул где-то в глубине души Карины нечто непонятное, тёмное, какие-то новые чувства.
— До вечера, сеньора, — Даниэло склонил голову, голубые глаза блеснули в полутьме арки.
Карина, садясь в гондолу, усмехнулась.
— Хм, сеньор Ковалли, а вам палец в рот не клади…
Всю дорогу домой молодая женщина была необыкновенно задумчива.
Джон, наблюдая за особняком Карины, не знал, дома она или нет, когда же фигурка в светлом платье медленно поднялась по ступенькам крыльца, неожиданно принял решение.
— Я увезу тебя отсюда, Кэрри. Сегодня же вечером.
Но вечером Уолтон увидел, как этот чёртов итальянец снова увёз молодую женщину.
…Карина надела платье из бархата тёмно-вишнёвого цвета, отделанное узкой лентой чёрного атласа, из украшений — рубиновое колье филигранной работы. Рыжие локоны она убрала под сетку, украшенную маленькими рубинами же.
— Посмотрим, на что ещё ты способен в постели, — прищурившись, она посмотрела на своё отражение.
Даниэло приехал около девяти вечера, и отметил потрясающий вид Карины.
— Ты как всегда бесподобна, дорогая моя, — улыбнулся Ковалли, целуя Кэрри.
— Не разочаруй меня сегодня, Денни, — она искоса посмотрела на своего спутника.
— Я покажу, как умеют любить в Венеции, — мягко ответил он, обнимая Карину и направляясь к закрытым носилкам.
Она негромко рассмеялась в ответ.
Джон не знал, зачем пошёл в пустой дом, и теперь в некоторой задумчивости поднимался по лестнице на второй этаж — чёрный вход оказался открытым. "Джон, ты дурак, какого чёрта тебе здесь надо? Возвращайся домой и не строй из себя идиота!"
Спальня Карины была выполнена в светлых зелёных тонах и отделана ореховым деревом. В комнате витал её неповторимый аромат, свежий и немного пряный, каждая вещь хранила частичку Карины. Джон сел на край кровати, провёл рукой по небрежно брошенному домашнему платью, казалось, оно ещё хранило тепло её тела… Из угла раздался странный звук, Уолтон резко обернулся, и сразу расслабился, улыбнувшись.
— Ну конечно, — вполголоса произнёс он, направляясь к детской колыбельке. — Дочь Карины.
Джон с некоторым любопытством заглянул внутрь — в тот, первый раз он плохо разглядел девочку. Малышка крепко спала, засунув большой пальчик в рот, Уолтон, повинуясь внезапному порыву, осторожно вынул его.