— Ах, вот как. И кто же счастливец?
— Вам какое дело? — я вздёрнула подбородок. — Уж не вы ни в коем случае, господин граф.
— Это мы ещё посмотрим, мисс Карстон, — он улыбнулся, и я почувствовала панику: Боже, спаси меня, что он имеет в виду?!
К счастью, музыка закончилась. Торопливо присев в реверансе, я почти бегом вернулась к родителям и Элис.
— Какое всё-таки огорчение, что он женат, — вздохнул отец. — Вы так красиво смотрелись вместе, Лори.
— Папа, я не хочу за него замуж, — нахмурилась я. — Ты обещал, что я сама смогу выбрать!
— Конечно, дорогая, — он кивнул. — Только я пока не вижу с твоей стороны усилий.
Фыркнув, я отвернулась, сердито обмахиваясь веером.
— Лори, — мягко сказала мама, коснувшись моего плеча. — Не надо.
Я постаралась успокоиться, и это почти удалось. Тем не менее, настроение снова быстро испортилось, я опять почувствовала на себе пристальный взгляд. Мне не надо было разглядывать гостей, чтобы понять, кто это был. В конце концов, я так разнервничалась, что тихо попросила Элис:
— Пойдём, посидим где-нибудь, а? Ты всё равно не танцуешь…
Видимо, сегодня я была в немилости у судьбы. Стоило сказать это, как к Элис приблизился какой-то молодой человек приятной наружности и чуть склонил голову.
— Мисс Мэнхем, окажите честь, — он протянул руку.
Элис беспомощно оглянулась. Я через силу улыбнулась и кивнула. Радостно улыбнувшись в ответ, она упорхнула с кавалером, а я постаралась незаметно выбраться из залы. Меня совершенно не вдохновляла перспектива ещё одного танца с графом. Очень надеясь, что он не заметил, в какую сторону я пошла, я миновала несколько помещений, народу становилось всё меньше и меньше. Череда комнат кончилась маленькой и уютной гостиной, единственным недостатком которой являлось наличие только одного входа. Ну и ладно, в самом деле, не будет же Монтеррей настолько бесцеремонен, что станет разыскивать меня по всему особняку лорда Олбани. Присев на низенький диванчик у приоткрытого окна, я с наслаждением вдыхала свежий воздух, жалея, что уже слишком холодно и нельзя выйти в сад. Моё одиночество длилось недолго.
— Вот вы где, мисс Лорелин, — раздался знакомый до дрожи негромкий голос. — Наконец-то нам не помешают.
Я вскочила и прижалась к стене, с ужасом глядя на стоявшего на пороге Монтеррея.
— Господи, почему вы преследуете меня? — выдавила я, чувствуя себя, словно зверь в ловушке.
— Не надо меня бояться, — неожиданно мягко произнёс он и шагнул в гостиную.
— А я и не боюсь, — храбро соврала я. В комнате всё равно царил полумрак, только тлели угли в камине, и румянец на щеках останется незамеченным.