— Да!
— Садись, говори! — торопил его Чернопятов.
Заболотный обтер влажное лицо, расстегнул воротник, выпил воды и только после этого стал обстоятельно излагать все, что услышал от Скитальца.
— Машина, на которой ее повезут, нам будет известна.
— Это — главное, — одобрил Калюжный.
— А сколько машин занято перевозкой? — спросил Чернопятов.
— Две машины. Все время две. И насчет конвоя выяснил. В кабинах, кроме водителей, ездят по два автоматчика.
— А маршруты? — поинтересовался Чернопятов.
— Завтра скажет. Примерно он знает, но хочет уточнить. И хочет вас видеть, Григорий Афанасьевич. Говорит, обязательно надо.
— Когда?
— Завтра, сказал, сам зайдет.
Чернопятов кивнул. Немного помолчали.
Затем Калюжный тихо, ни к кому не обращаясь, проговорил:
— А ведь за мной слежки нет…
— Ну, и?… — как бы подтолкнул его Чернопятов.
— А раз нет слежки, стало быть, никто из нас не мог служить причиной провала Кости. Его запеленговали.
Заболотный посмотрел на Чернопятова. Тот машинально кивнул, думая о своем, и после непродолжительной паузы спросил Калюжного:
— А как дела у Кольцова?
— У Семена всегда хорошо, — ответил Калюжный. — Золото, а не парень.
— Ты говорил ему?
Калюжный тряхнул головой:
— Нет. А ты все-таки решил посылать?
Чернопятов вздохнул и развел руками.
— В том-то и загвоздка, что никак не решусь. И надо посылать, и боюсь. Шуточное ли дело столько протопать! И еще пустым — куда ни шло, а с этими бумажечками — не того… Боюсь, что и их потеряем, и парня загубим… В руках же не понесешь, это тебе не спичечная коробка, придется прятать пакет на груди или под поясом, а коли так, то при первом же обыске парню каюк. Избавиться от пакета, выкинуть его или припрятать не удастся.
Чернопятов умолк, и вновь наступило молчание. Вопрос о том, как поступить с голубым пакетом, оставался нерешенным.
— А что, если податься к Новожилову? — произнес Заболотный. — Все же до партизан ближе, чем до фронта. И не так опасно. И документов особых не потребуется.
— Думал и об этом, — заметил Чернопятов. — Это нам сподручнее. Только искать Новожилова — все равно, что за ветром гоняться. Он же и часу не сидит на месте.
— А знаешь что? — хлопнул себя по колену Калюжный. — Надо послать Никанора Демьяныча Сербина к себе в Лужки.
— Дальше? — спросил Чернопятов.
— Правильно! — воскликнул Заболотный.
— Что правильно? — насторожился Калюжный и, нахмурившись, посмотрел на Степана. — Ты же не знаешь, что я хочу сказать.
Заболотный улыбнулся:
— Догадываюсь.
— Ну, хлопцы, мы собрались сюда не загадки отгадывать, — напомнил друзьям Чернопятов. — Говорите дело!