Комендантский резерв из тридцати солдат круглосуточно дежурил в кузовах двух грузовиков. В их распоряжении имелись два мощных рефлектора, установленных на кабинах машин, два ручных и два станковых пулемета, четыре злые, натасканные на травле людей овчарки. На каждой машине резерва стояла сирена, вой которой разносился на полгорода.
По условным сигналам в угрожающий район устремлялся наряд местной полиции, укомплектованный дюжиной предателей, и мчались десять вооруженных до зубов эсэсовцев на мотоциклах. Вся эта немалая и хорошо вооруженная свора, руководимая военным комендантом или его помощником, мгновенно замыкала в прочное кольцо опасную зону и принималась за тщательное прочесывание.
— Хорошо бы поднять ложную панику в другом каком-нибудь месте! — предложил Калюжный. — Отвлечь внимание…
— Слов нет, хорошо, — не возражал Чернопятов. — Я уже думал об этом.
— И что же?
Чернопятов усмехнулся и вздохнул.
— Одно «но» мешает. Они же, подлецы, каждую ночь меняют ракетные сигналы.
— Да плевать на эту сигнализацию!
— Не плюнешь, брат. Если железнодорожному участку присвоена, например, белая ракета, то откуда бы ты ее ни пустил, резерв все равно мчится к станции и никуда больше. Они тоже не лыком шиты, кое-что соображают.
Калюжный усмехнулся.
Чернопятов посмотрел на него.
— Чего ты ухмыляешься? — поинтересовался он.
— Ты меня не понял. Пропади они пропадом, эти ракеты! Я с ними, если помнишь, чуть не влип в прошлом году.
— А что же ты имел в виду?
Калюжный подобрал под себя одну ногу, поудобнее уселся и объяснил:
— Допустим, что в противоположном конце города пожар. Или еще чище: грохнет взрыв. И не один, а два, а то и три! Как ты думаешь, резерв бросят туда?
— Бросят! — твердо сказал Чернопятов.
— Так что же еще требуется?
Теперь усмехнулся Чернопятов и хлопнул своего друга по ноге.
— Очень немногое: знать точно, когда этот взрыв понадобится.
Калюжный нахмурил лоб, силясь что-то сообразить.
— Не понял…
— Что же тут непонятно? Мы не можем заранее знать, в какое время пройдет тюремная машина. Она ведь не по расписанию ходит.
Калюжный почесал затылок и с явным огорчением произнес:
— Ты прав. Я этого не учел…
— Одно ясно, — сказал Чернопятов и хлопнул кулаком по колену, — налет должен быть совершен без единого выстрела, без шума. Если это удастся, успех обеспечен, не удастся, все сорвется.
Чернопятов насторожился, прислушался.
— Стучат! Степан, видно. Удалось ли ему поговорить со Скитальцем?
Оба спрыгнули с верстака, отодвинули койку, сняли ковер и открыли дверь потайного хода.
Вошел Степан.
— Видел? — встретил его вопросом Чернопятов.