Бремя молчания (Гуденкауф) - страница 46

— Это цикады, — объясняю я. — У них на брюшке есть специальные мембраны. Особыми мышцами они напрягают и расслабляют мембраны, которые трутся о панцирь. В результате получаются колебания, которые вызывают стрекот.

— Брр, противно! Как вы это выносите?

— Наверное, так же, как вы выносите шум большого города. Ко всему привыкаешь, даже к стрекоту цикад. Через какое-то время его перестаешь замечать.

Фитцджералд кивает и закуривает.

— Вы не против? — спрашивает он, уже затянувшись.

— Нет, нисколько, — отвечаю я. Некоторое время мы молча слушаем тревожную песню цикад.

— Вам не по себе, — говорит Фитцджералд.

— Да, — соглашаюсь я.

— Вы правильно сделали, что напомнили им о девочке Макинтайров. Им нужно знать, что всякое бывает. Через несколько минут они сообразят, что к чему, и тогда с ними можно будет разговаривать. Они ни за что не смирятся с мыслью, что их девочку можно было выманить из дому, изнасиловать и убить, но они поймут, что и такая возможность существует, и через несколько минут они будут готовы на что угодно, лишь бы найти ее и доказать, что с ней этого не случилось.

— Нужно вызвать собак-ищеек и организовать полномасштабную поисковую операцию, — говорю я, хотя понимаю, что Фитцджералд наверняка уже подумал об этом.

— Согласен. Уже в полдень сюда может приехать тренированная ищейка с кинологом из Мэдисона или даже Де-Мойна, — отвечает Фитцджералд, глубоко затягиваясь сигаретой.

— Родственники и слышать не захотят о собаках-ищейках. Как будто мы ищем не живых девочек, а трупы, — говорю я. Хуже всего, именно мне придется сообщать об ищейках Грегори и Тони.

— Луис, что вы вообще чувствуете в связи с этим делом? — спрашивает Фитцджералд, прислоняясь к старому дубу.

Я пожимаю плечами:

— Конечно, я ни в чем не уверен, но, между нами говоря, я бы присмотрелся получше к мужу Тони. Подозрительный тип, пьяница. Ходят слухи, что он склонен к насилию.

— К насилию? В каком смысле?

— Повторяю, насчет насилия ничего определенного, только слухи. Тони молчит, полицию она ни разу не вызывала. Гриф привлекался к ответственности за хулиганство, и один раз его оштрафовали за вождение в нетрезвом виде. Просто я вспомнил это в связи с последними событиями, — устало говорю я.

— Да, его наклонности стоит иметь в виду, — говорит Фитцджералд, глядя на дом Тони.

— Вот в такие дни я жалею, что не курю, — говорю я, пожирая взглядом его сигарету.

— А я в такие дни жалею, что не бросил, — отвечает Фитцджералд.

Из дома выходит Мартин Грегори.

— Извините, — говорит Мартин. — Мы готовы продолжать, объясните, что вы хотите знать. Входите… пожалуйста.