— Кто позволил тебе распоряжаться? — буркнул Гриф. — Что она скажет? И как позовет на помощь — руками? Оставайся, а мы с Калли пойдем. — Гриф шагнул было к детям, собираясь взять Калли за руку, но Бен загородил отцу дорогу. — Бен, отойди сейчас же, не то я выбью из тебя дурь. Это не игрушки! — Гриф снова шагнул к детям, но Бен развернулся к нему боком, заслоняя собой сестренку.
— Нет! За подмогой сбегает Калли. Я не оставлю тебя с Петрой наедине.
Гриф заморгал глазами:
— Что?! Ты думаешь, это я ее так?!
Бен ничего не ответил. Он настороженно следил за отцом, вытянув руку в сторону и загораживая от него Калли.
— Совсем спятил? Ты в самом деле думаешь, что это сделал я? Бен, я ведь твой отец!
— Знаю, — ответил Бен, пятясь назад и стараясь вытолкнуть Калли на тропу, которая приведет ее к людям. — Почему они здесь оказались? — спросил Бен, обводя рукой сестренку и Петру. — А ты почему здесь оказался? Ты никогда сюда не заходил.
Гриф пошатнулся, споткнулся и ничего не ответил.
— Ты здесь, и они здесь. Петра вон в каком состоянии, а на Калли страшно смотреть! Что прикажешь мне думать?
— А ты не думай, Бен, а то хуже будет… А ну, убирайся с дороги! Калли, пошли! — Гриф метнулся вперед, схватил дочь за плечо и потащил ее к тропе.
— Нет! — закричал Бен. — Руки прочь от нее! — Он что было сил толкнул отца в грудь. Застигнутый врасплох, Гриф упал навзничь.
Бен тут же развернулся к сестре, положил руки ей на плечи и присел. Их лица оказались на одном уровне.
— Калли, беги за подмогой, а я покараулю Петру. Беги! Давай быстрее! Объясни все и покажи, где мы!
Калли замялась было, но, увидев, что Гриф пришел в себя и медленно встает, она повернулась и быстро убежала прочь.
Отец поднимается на ноги, злой как черт. Что я натворил?
— Бен, идиот проклятый! Какого дьявола ты на меня набросился? Теперь она ушла! Ну, погоди, выберемся отсюда, и я выбью из тебя дурь!
— А мне плевать, — говорю я, стараясь держаться подальше от него. — Побудем здесь и вместе дождемся полиции.
— Как же, разбежался! — издевательски хохочет отец. Вечно он над кем-то издевается.
— Давай смейся, мне плевать, — говорю я и в самом деле кажусь себе проклятым идиотом.
— Ладно, оставайся здесь с ней. Может, тот псих ненормальный, который ее изуродовал, до сих пор прячется за деревом где-нибудь поблизости, но ты оставайся, а я приведу подмогу, — говорит он.
— Никуда ты не пойдешь, — говорю я.
— Да пошел ты! — Отец изо всех сил толкает меня в грудь.
По-моему, он здорово удивился: я не упал и не свернулся калачиком, как малыш. За лето я сильно вырос и окреп. Он отскакивает от меня, как пружина, спотыкается и снова падает на спину. Ну и умора, до чего у него удивленная физиономия. Я бы засмеялся, если бы не боялся до смерти — такие страшные у него глаза.