– Я намерена настоять, чтобы дядя Грант подольше задержал вас на нашем ранчо, – произнесла Виктория.
– Все мужчины считают тебя красавицей, – заметил Грант.
– Знаю, но они боятся сказать лишнее слово. А Тринити храбро говорит то, что взбредет в голову.
– Не могу себе вообразить, чтобы мне в голову пришло сказать что-то вам неприятное, мэм.
– Вы только что это сделали.
– Мэм?
– Вот снова. – У Тринити был растерянный вид. – Меня зовут Виктория, и мне неизвестен никто по имени Мэм.
– Но звать по имени хозяйку невежливо.
– Значит, хорошо, что я не хозяйка, – сказала Виктория, когда Тринити попытался возразить. – Дядя Грант здесь хозяин, Бак – управляющий, а я просто здесь живу. Если вы хотите получить еще кусок орехового пирога, научитесь звать меня Виктория.
– Мэм, я научусь звать вас как захотите, только продолжайте печь такие пироги.
– Еще раз назовете меня Мэм – будете обедать в доме для работников.
Тринити посмотрел на Викторию несколько глуповатым взглядом.
– Я постараюсь, но вы должны простить мне, если я иногда забудусь. Понимаете ли, мой папаша придерживался суровых правил и порол меня, если я не называл каждую встреченную женщину «мэм».
Чертики, плясавшие в глазах Тринити, сказали Виктории, что не стоит принимать его слова всерьез.
– Вам следует постараться. Несколько пропущенных трапез очень поспособствуют остроте вашей памяти.
– Она всегда такая жестокая? – обратился Тринити к Гранту.
– Очень решительная, – кивнул Грант, и в глазах его засверкали ответные огоньки. – Думаю, вам лучше подчиниться ее приказу. Неплохо было бы вам пару дней не удаляться от дома. У нас слишком мало людей, чтобы отозвать их с гор, а Баку и мне придется далеко отъезжать в ближайшие несколько дней.
– Виктории совсем не нужно, чтобы рядом с ней болтался кто-то вроде него, – запротестовал Бак.
– Мне не нравится оставлять ее надолго одну, – объяснил Грант Тринити.
– У нее есть Рамон и Анита.
– Они мало чем смогут помочь, если что случится.
– Неприятностей у нас не было три года. Не понимаю, почему они должны случиться в ближайшие два дня.
– Это еще даст ему шанс получше узнать местность, – добродушно продолжал Грант, не обращая внимания на настойчивое недовольство Бака. – Ты не станешь возражать, Виктория?
– Нет, если я смогу продолжать обследовать окрестности, – отозвалась она.
– Приказывай ему что захочешь. Ты согласен? – посмотрел Грант на Тринити.
– Любоваться хорошенькой женщиной всегда приятнее, чем гоняться за коровами.
– Ты не слишком-то... – начал Бак.
– Он всего лишь дразнит тебя, Бак, – прервала его Виктория. – Неужели ты этого не видишь?