— Встань, капитан Притчер.
Мэр произнес эти слова голосом, полным дружеской теплоты.
— Ты находишься здесь, капитан Притчер, из-за определенного дисциплинарного взыскания, которое наложил на тебя твой старший офицер. Бумаги касательно этого взыскания пришли ко мне, когда прошло соответствующее количество времени. И так как ни одно событие на Основании не может быть для меня неинтересным, я решил потребовать дополнительные сведения о тебе и твоем деле. Надеюсь, ты удивлен?
— Нет, ваше превосходительство, — бесстрастным голосом ответил Притчер. — Ваша справедливость вошла в поговорку.
— Вот как? Вот как?
Тон был довольный, и стекла очков отразили электрический свет, придав взгляду мэра горделивое выражение. Он принялся перебирать лежавшие перед ним несколько скрепленных металлическими скрепками папок. Пергаментные листы внутри них резко зашуршали. Проводя пальцем по строчкам, мэр говорил:
— Здесь, передо мной, твое дело, капитан, и полное досье. Ты был офицером вооруженных сил семнадцать лет. Родился на Лорисе от анакреонских родителей. И в детстве не болел ничем серьезным, потом заболевание мио… Впрочем, это неважно… Образование — до поступления в вооруженные силы окончил Академию наук, имел степень, работал по вопросам, связанным с гипердвигателями… гм-м, очень хорошо. Тебя можно только поздравить… в армию попал как прапорщик в сто второй день 293 года Основания.
На мгновение он поднял глаза, потом отложил одну папку и принялся за другую.
— Вот видишь? — сказал он. — Моя администрация ничего не оставляет без внимания. Порядок! Система!
Он поднял розовую капсулу с приятно пахнущей жидкостью к своим губам.
Это был его единственный порок, других пороков у него не было. На столе у мэра не было даже неизбежной атомочистки для табака, так как Индабур не курил. Кстати сказать, не курили и его посетители. Голос мэра продолжал урчать методично, монотонно, усыпляюще, иногда прерываясь каким-нибудь замечанием, сделанным шепотом или шуршанием листьев бумаги. Медленно он сложил папки обратно, в том же порядке, в каком они лежали вначале.
— Ну что же, капитан, — вдруг живо сказал он. — Твой послужной список необычен. Кажется, ты обладаешь превосходными деловыми качествами, а твои услуги государству, вне всякого сомнения, очень ценны. Я заметил, что был ты дважды ранен при исполнении служебных обязанностей и награжден орденом Славы за храбрость, которой от тебя не требовали твои прямые обязанности. Это факты, на которые трудно не обратить внимания.
Бесстрастное лицо капитана Притчера не изменило своего выражения. Он остался стоять навытяжку. Этикет требовал, чтобы лицо, удостоившееся аудиенции у мэра, оставалось стоять; возможно, этот пункт был включен в этикет напрасно, потому что в этой комнате существовал всего один-единственный стул, на котором сидел мэр. Этикет требовал также, чтобы посетитель не делал ненужных замечаний и говорил только тогда, когда к нему обращались с прямым вопросом.