Ночь прошла спокойно. А если и неспокойно, то я этого не слышал – спал как убитый. И снов не снилось – голова пустая-пустая. Мне сейчас легко – надо просто выживать, и больше ничем не грузить свою бедную голову. Даже предрассветный холодок не смог меня поднять – свернулся калачом, и продолжал отлеживать бок.
Встав вместе с солнцем, разделся, прикрепил под бревно доску, подвязав ее крест-накрест с помощью штанов и рубахи (как замечательно, что она с длинными рукавами). Потом долго брел по мелководью – вокруг скалы оно тянулось далеко. Идти приходилось осторожно – под ногами хаотическое нагромождение огромных валунов, и неосторожный шаг мог привести к серьезной травме.
Выбравшись на глубину, ухватился за один из пеньков, осторожно пристроился на осевшем под моим весом бревне будто всадник, вместо стремян использовав привязанную снизу доску – ступнями в нее уперся. Попытался грести заготовленной вчера доской, и едва не перевернул свой «крейсер». После нескольких неудачных попыток кое-как приноровился – пошел вперед с заметной скоростью. До байдарки, конечно, далеко, но уже чувствуется, что двигаюсь туда, куда надо. Только настороже все время надо быть – одно неловкое движение, и опрокинусь на бок… будто бешеного быка оседлал. Если поднимутся волны, то придется плыть вчерашним способом – усидеть не смогу.
Но пока что погода мне благоприятствовала, хотя я и уверен, что надолго это не затянется – наверняка на горизонте уже собираются ураганы и смерчи для очередного негативного бонуса.
Осторожно обернувшись в очередной раз, с трудом разглядел скалу – далеко позади осталась, причем точно за «кормой». Это порадовало: значит, течение не сносит меня вбок, а, возможно, даже помогает… или наоборот назад несет.
Над головой захлопали крылья – попугай шмякнулся на бревно, уверенно потопал к облюбованному еще вчера пеньку.
– Доброе утро зеленый. Песен сегодня не будет – перевернуться неохота. Так что извиняй.
Не дождавшись от меня концерта, попугай занялся традиционной чисткой перьев, а я продолжал монотонно работать доской, будто байдарочным веслом. Руки начали уставать.
Сушу я разглядел часа через два-три. Хотя не уверен даже в этом – точно определять время по солнцу не научился, а сознанию доверять в этом вопросе нежелательно – иной раз пять минут тянутся будто день.
С виду та самая земля, что со скалы веселого острова разглядывал. Широкое побережье. Как минимум огромный остров, но лучше бы это оказался материк.