– Порядочные женщины благоговейны, сохраняют тайное в том, что хранит Аллах, – тихо, но ясно ответила Байрамгуль. – Так гласит Коран, наш повелитель. Я чиста перед мужем и Аллахом, как слеза пери… С Аннаметом, да простит меня Аллах, будто и не жила… Опостылел он мне. Воротит наизнанку меня, хлеб стал отравой, вода ядом… Пусть Аннамет скажет мне: «Свободна!» и я уйду на все четыре стороны. Не надо мне ни добра, ни скота, ни мужской ласки…
– Я понял тебя, мой ягненочек, – Джунаид-хан улыбнулся сатанинской улыбкой. – Облегчу твои страдания… Эй, Непес! Возьми из хорджуна мой арабский клинок с алмазной рукоятью… Поищи там, на дне, квасцовый камень.
Непес проворно кинулся в угол и тут же вернулся. В одной руке он держал белый камень, в другой – клинок в золотых ножнах. Его драгоценная рукоять ослепительно горела тысячами солнц.
– Возьми с собой Байрамгуль, – приказал Джунаид-хан. – Сделай так, чтобы она стала похожей на своего мужа. А ты, Аннамет, посмотри за Непесом… Если он прихватит чуть больше или ненароком поранит ей губы, застрели Непеса. Я разрешаю…
Непес Джелат легонько толкнул женщину к выходу и тут же сильным, но расчетливым ударом оглушил Байрамгуль; подхватив тело на правую руку, он вынес его за ограду. Пока Байрамгуль была в беспамятстве, Непес мастерски отсек ей нос. Когда молодая женщина, лежа на кошме, очнулась, то Непеса уже не было, а на лице своем она нащупала мокрую от крови тряпку.
Малодушных басмачей, которые наблюдали операцию, она потрясла.
Поздно лег в эту ночь Джунаид-хан. Утром его разбудил конский топот, раздававшийся будто над самым ухом. За войлочными стенами всхрапнула лошадь, звякнули стремена. Хан проснулся с легким сердцем, обрадовался, думая – вернулись сыновья.
В юрту без стука ввалился низкорослый Сапар, ходивший теперь у хана в новой роли – юзбаша. За его спиной вырос безмолвный Непес Джелат.
По заданию хана Сапар-Заика, вырядившись в убогого нищего, подался в Хиву, оттуда – в Бедиркент, Ташауз, Ильялы, Куня-Ургенч. Он побывал у верных людей, готовых поддержать деньгами и людьми вооруженное выступление Джунаида, встретился с ханскими соглядатаями, разбросанными по всему оазису, устроил проверку нукерам, ждавшим из Каракумов условного сигнала. Конечно, новоиспеченный юзбаш выполнил задание не так, как хотелось бы привередливому Джунаид-хану, но зато на Сапара можно было положиться: предан, его внешность не вызывала ни у кого подозрений. Он быстро обернулся, не попав в руки чекистов.
Даже человек с богатой фантазией не мог бы подумать, что этот кривоногий, низкорослый молчун с непомерно большим носом и длинными, оттопыренными ушами, придававшими ему шутовской вид, – юзбаш самого льва Каракумов, его доверенное лицо. Сапар был извечной мишенью для насмешек в отряде Хырслана. То, что он слегка заикался в минуты сильного волнения, что с виду казался простоватым и уродливым, не мешало ему быть хитрым. Джунаид-хан, имевший тонкий нюх на преданных ему людей, доверял ему не меньше, чем Непесу и своим сыновьям. Такие, как Сапар, потерявшие при Советах землю, воду, отары, верны хану до последнего вздоха, пойдут с ним на смерть. Сапар недавно похоронил старого, дряхлого отца и винил в его смерти новую власть.