Всё в твоих руках (Россель) - страница 61

Его замечание удивило ее. Стараясь выглядеть спокойной, она строго посмотрела на него.

– Скажите мне тогда, что же.

В его глазах уже не было веселости, теперь они спокойно притягивали и повелевали.

– Иззи, – произнес он, – у меня никогда не было более компетентного исполнительного помощника, чем ты, и я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы поставить под удар наши рабочие взаимоотношения.

Она вздрогнула. Он говорил так, как будто она и не заявляла ему об уходе.

– Послезавтра у нас не будет рабочих взаимоотношений. – Она слегка подняла голову. – Поэтому то, что вы сказали, не имеет никакого смысла.

У него на лице сквозь загар проступила краска, и Иззи расценила это однозначно: он раздражен из-за ее постоянного неповиновения. Он не желал верить, что она всерьез хочет уйти.

– Гейб... – Голос Иззи прозвучал хрипло, и она откашлялась. – Если раньше я была уверена, что уйду, то неужели вы думаете, что я смогу остаться после... после... – Она взмахнула рукой в его сторону, потом вспомнила, по какой причине скрестила руки, и снова положила их на грудь.

– После этого? – Он слез с кровати. Нахмурившись, повторил ее взмах рукой. – Это не так порочно, как ты думаешь. У тебя был кошмар, и ты плакала. Я испугался, что ты всех перебудишь, и решил, что лучше тебя успокоить. – На напрягшихся щеках ходуном заходили желваки. – Пристрели меня за то, что я уснул. Ведь я уже давно не спал в кровати.

Его мрачный взгляд и последовавшая за ним убийственная пауза заставили ее принять объяснение. Тут была замешана не похоть, а человеческая жалость.

Она ощутила прилив горячего, глупого разочарования. А зачем же еще Гейбриелу Пэришу надо было забираться к ней в постель? Конечно же, не из-за желания!

«Теперь ты счастлива, Изабел Пибоди? – подначивал назойливый бесенок в голове. – Довольна, что наверняка знаешь: он пришел к тебе ночью не из-за плотского желания, такого, как неумирающая любовь, или просто умеренного сексуального притяжения?»


Расхаживая взад и вперед по балкону, Гейб взглянул на часы. Почти восемь. Пора завтракать, а Иззи все еще в ванной. Он был не столько голоден, сколько раздражен. Раздражен даже не из-за Иззи – ну, если не считать ее абсурдного заключения о причине его пребывания в ее постели. Ему совсем не приходило в голову, что она будет так бушевать по поводу простого акта милосердия.

Он и не собирался быть в кровати, когда она проснется утром. Хотел улизнуть, как только сон ее станет спокойным.

«Так почему ты не сделал этого? – спрашивал он себя. – Тебе не надо было оставаться в кровати и прижимать ее к себе, вдыхая аромат ее волос, с удовольствием ощущая изгибы ее тела, которые так сладостно...»