Теперь она не могла бы иметь с ним связь. Продолжать встречи – это только накапливать страдания. А она уже так настрадалась, что хватило бы на две жизни. Только порвав все немедленно, она сумеет уменьшить мучение. Продолжая связь, она дождется конца, который, конечно, сломит ее. Даже сейчас сердце так ныло, что ей хотелось плакать. А боль будет постоянно расти и рано или поздно задавит ее. Она не раз в своей жизни принимала тягостные решения, которые дюйм за дюймом уничтожали надежду. Сейчас ей предстоит принять очередное, которое сделает ее будущее холодным и пустым.
Прошлая ночь оказалась началом и концом. Меган закрыла глаза. Как бы ей хотелось вернуть время назад! Тогда бы она сумела спасти себя от ужасной правды, что для покоя разума вчерашней ночи было чересчур… чересчур много. А для сердца этой ночи никогда не будет достаточно.
Кто бы мог подумать, что все так далеко зайдет? Связь с Лукасом казалась мгновением, украденным у времени. Чем-то таким, о чем она вспоминала бы с нежностью и без сожалений. Но реальность подступила к ней слишком быстро. И теперь приходилось выбираться из хаоса, который она сама и сотворила. Меган понимала, что теперь ей придется притворяться всю жизнь. Лукас не должен знать, что она любит его. Просто они испытывали обоюдное желание, которое и удовлетворили. И это все. Едва ли подобная ситуация для него новость. Наверно, он просто не придаст ей значения. И, уж конечно, не потеряет покой.
Чего не скажешь о ней и о ее несчастном сердце, которое страдало ужасно. Если она хочет спастись от лишних мучений, то ей нельзя тут лежать, когда проснется Лукас. И тогда Меган совершила самое трудное, что выпадало ей когда-либо в жизни: осторожно освободилась от его руки и выскользнула из постели. Быстро собрала одежду, подхватила туфли и юркнула в ванную. Меган приняла твердое решение: не плакать. Это же бесполезно. Теперь она знала, что надо делать. И, стиснув зубы, будет это делать.
Опасаясь, как бы шум воды не разбудил Лукаса, Меган торопливо приняла душ, оделась и снова вышла в спальню. За это время Лукас не шелохнулся.
Поддаваясь требованию сердца, она окинула его прощальным взглядом.
Меган подошла ближе к спящему, чувствуя, что внутри что-то вот-вот взорвется. Она должна это сказать – хотя бы раз. Слова прошелестели будто выдох: «Я люблю тебя, Лукас. Боже мой, но я люблю, люблю…» В горле встал ком. Она сжала дрожавшие губы. Потом быстро повернулась и выпорхнула в коридор. Потому что ее так и подмывало сделать очередную глупость. Например, прижаться к нему.