А вот Саре Сусанне становилось тошно при одной мысли о том, как к этому относятся приезжие. В конце концов она сдалась и предоставила всему идти своим чередом.
Агнес, Иакову и Карлу разрешалось присутствовать на чтениях в гостиной, пока они сидели спокойно. Иакову это не всегда удавалось. Они только что прослушали повесть "Ясновидящий, или Картины из жизни Нурланда" писателя Юнаса Ли. В ней рассказывалось о пасторской дочери Сусанне и Давиде Холсте. У Давида были такие же видения, как и у его матери до того, как она сошла с ума, и врач посоветовал ему не жениться. Агнес была очарована этой грустной историей, тогда как мальчикам разрешили заняться чем-нибудь другим, чтобы они не мешали чтению.
Теперь все ждали последней книги, написанной Юнасом Ли. Она называлась "Лоцман и его жена". Анетте получила ее из Трондхейма от своей тети. Спросить, была ли эта тетя матерью Гудрун, Сара Сусанне не посмела.
Все, кто хотел послушать, чем закончится эта история, должны были собираться по средам после ужина когда малыши будут уже спать. Предварительно сняв обувь. Сара Сусанне всегда сидела в зеленом кресле с потертыми кистями, спиной к своему портрету. Ноги блаженно отдыхали на низкой скамеечке. Однако с тех пор, как к ним переехала фру Линд, зеленое кресло стало ее постоянным местом. Теперь Сара Сусанне читала, стоя в простенке между окнами.
Вообще-то так было даже лучше. Ей легче дышалось, и она даже чувствовала известную гордость, которую не могла испытывать, сидя в кресле, как старуха.
Когда в гостиной никого, кроме нее, не было, Сара Сусанне могла позволить себе посидеть под портретом. Там она чувствовала, как над ней склоняется пастор, и ей не нужно было смотреть на себя. Мазки кисти. Их разговоры. Ей хотелось, чтобы этот портрет висел в мансарде и его видела бы только она. Но Юханнес и слышать об этом не желал. Он гордился портретом и показывал его всем при каждом удобном случае.
Сара Сусанне тосковала. Странно, что она находила для этого время, ведь у нее была тысяча дел. Она переходила от одного к другому. К тому, которое было неотложным. К тому, которое нужно было сделать в любом случае. Она управляла большим хозяйством, следила за всем, что требовало ее внимания. Так проходил день и наступала ночь. Она чувствовала усталость. И слабое удовлетворение.
Однако за всем этим скрывалась тоска. Или что-то другое Что-то более сильное. Что-то необъяснимо большое, которое грозило заполнить ее всю целиком.