— То, что я расскажу, должно остаться между нами. Только между нами...
— Обещаю! — Она попыталась приподняться в кровати.
Он встал и помог ей. Подхватил под мышки, сказал "о-па!". И она села.
— Так удобно? — спросил он.
Она кивнула, чувствуя, как комната на мгновение поплыла у нее перед глазами.
Он снова сел, откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
— Собственно, все мои несчастья начались тогда, когда к нам в Рейнснес приехал русский, которого звали Лео.
— Какие несчастья?
— Он отнял у меня мать. Я даже жалел, что родился. Думал, что ничего для нее не значу.
— Она вышла за него замуж? За этого русского?
— Нет, он умер. От пули.
— От шальной пули?
— Можно сказать и так... Но после этого уже ни мать ни я не могли стать прежними. Она как будто вышла за дверь и не вернулась. Ко мне.
— Вы упрекаете ее за это?
— Теперь уже нет. Этим она заставила меня хотя бы уехать из дома. Конечно, без нее. Так или иначе, я отправился в далекий мир. Сейчас она живет в Берлине. Но когда мать моей дочери умерла, я понял, что чуть не поступил так же, как моя мать.
— Вы тоже вышли за дверь?
— Нет, я чуть не бросил свою дочь в Копенгагене.
— Ничего удивительного. Ведь вы мужчина.
Он засмеялся и снова сделал глоток из рюмки.
— Вы думаете, я перестал быть мужчиной от того, что привез свою дочь в Рейнснес?
— Нет, упаси боже... Ведь вы знали, что в Рейнснесе есть женщины, которые вам помогут.
Вениамин громко засмеялся. Сара Сусанне тоже невольно улыбнулась.
— Вы правы. И теперь я настолько свободен, что хочу обзавестись матерью и для себя и для Карны.
— Думаю, этого ждать недолго. Вы встречаете много людей и непременно найдете женщину, которую полюбите, — быстро сказала она.
— Я уже люблю одну женщину. Но она не желает меня знать.
— В это трудно поверить!
— Между тем это так, — сказал он неожиданно серьезно.
— Она не из наших мест?
— Она из Копенгагена.
— О господи, как велик мир! — воскликнула Сара Сусанне.
— Это правда.
— А вы спрашивали у нее?
— О чем? Не хочет ли она приехать ко мне сюда? Спрашивал.
— Подумать только, жить в таком большом городе... Копенгаген! Конечно, ей страшно уехать от всего, к чему она привыкла... Вот она и не едет к вам...
— Спасибо, но скорее она не едет потому, что старается держаться от меня подальше.
— Вы плохо обошлись с ней? — спросила она и откусила кусочек хлеба. Прожевала.
Он выглядел смущенным.
— Да не совсем красиво.
— Значит, вы знаете почему...
— О да! Да и что ей тут делать, когда наступит полярная ночь? — Неожиданно в его голосе послышались твердые нотки.
— Вы ей изменили... один раз, правда?