Йордис заставила себя смотреть на последнюю постройку Альфреда — хлев. Спокойно смотрела, скользя мимо. Дышала глубоко. Стонала. Красивый хлев. Корове в нем хорошо и тепло. Из притолоки двери торчала берестяная прокладка. В одном месте висела обледенелая морошка, попавшая сюда вместе с торфом. Йордис наклонилась вперед и повисла на палках. Дышать стало совсем трудно. Альфред умеет строить, в этом ему не откажешь.
Потом у нее всплыла другая мысль. Которой здесь было не место. Не сейчас. Ханс не копал с ними картошку в этом году, не выкопал ни одной штучки. Он всегда был где-то в другом месте. Всю картошку выкопали и убрали Альфред, Хельга и она. Она копала, согнувшись над выпирающим животом. В конце концов Хельга прогнала ее домой отдыхать.
Но она обеими руками ухватилась за мотыгу. Она должна отработать за себя. Ей было стыдно. Стыдно от того, что Ханс не захотел помогать, хотя Альфред и Хельга предоставили им жилье.
Йордис уже стояла на коленях. Она начала замерзать. Воды все еще капали на лыжню. Перед тем как появиться на свет, ребенок писал свои письмена. Ей было жалко бриджи, которые Хельга сшила ей из домотканого одеяла. Вверху на боках были разрезы, и бриджи держались на двух широких лямках. Они спасали ее с тех пор, как началась зима. Миновав приусадебные службы, Йордис вышла на открытое место. Теперь ее покинуло не только тело, но и мысли.
Теперь она окончательно была в плену.
Выпрямившись, Йордис преодолела последние метры.
Когда она снимала лыжи, боли были уже нешуточные. Она остановилась, согнувшись и не успев отстегнуть вторую лыжу.
Хельга заметила Йордис из окна и вышла на крыльцо с ведром для торфа, чтобы попросить ее принести торф, пока она не разделась. Но, обнаружив, что происходит, она бросила ведро и быстро сунула ноги в галоши.
— Тебе плохо! — Она помогла Йордис снять вторую лыжу.
— Воды отошли. Прямо в бриджи и ботинки! Из меня вытекла целая река.
— Я не сразу поняла. Иди скорее в дом. Часа через два все будет уже позади. Хорошо, что воды уже отошли, будет чище! — Хельга обняла ее.
Они услыхали колокольчик задолго до того, как увидели сани.
— Господь не оставил нас! Это Эмма из Эврегорда! — воскликнула Хельга, отпустила Йордис и выбежала на дорогу.
Йордис знала Эмму. Она жила одна, имела лошадь и сама вела свое хозяйство. Симпатичная, веселая женщина. Колокольчик звенел уже совсем рядом, лошадь и сани вынырнули из-за сугроба, оставленного санным плугом.
— Мало того что Эмма приехала именно сейчас, как по заказу. Она тут же съездит и за повитухой! — запыхавшись, сказала вернувшаяся Хельга.