— У вас есть прямые доказательства?
— Есть и прямые доказательства, Чанис. Я ведь говорил вам, что в умы моих людей вмешиваются. Человек, занимающийся этим, должен, вне всяких сомнений, а) быть необращенным; б) находиться в гуще событий. Довольно обширное поле для поиска, но не безнадежное. Вы имели слишком большой успех, Чанис. Вы слишком нравились людям и слишком хорошо со всеми ладили. Я думал над этим.
А затем я предложил вам возглавить экспедицию, и это вас не удивило. Я наблюдал за вашими эмоциями. Вы приняли предложение как должное, и оно вас даже не насторожило.
Тут вы переиграли. Ни один человек, даже весьма компетентный, не мог не почувствовать хотя бы малейшую неуверенность, получив предложение подобного рода. Поскольку вы избежали этого чувства, то вы либо глупы, либо способны контролировать себя. Выбрать из этих предположений одно не составило труда. В момент, когда вы расслабились, я захватил ваш мозг, наполнил его печалью, а затем ликвидировал эту эмоцию. Вы обозлились, причем так искусно, что я мог поклясться, что это была естественная реакция, если бы не одно обстоятельство. Когда я овладел вашими эмоциями, мозг ваш какую-то сотую долю секунды сопротивлялся, прежде чем вы спохватились. Больше мне ничего не было нужно. Никто не может мне сопротивляться даже в течение такого небольшого промежутка времени, если не умеет контролировать свой мозг, как я.
В низком голосе Чаниса прозвучала горечь:
— Ну хорошо, и что же дальше?
— А дальше вы умрете. Как агент Второго Основания. И, я надеюсь, вы сами понимаете, что это просто необходимо.
Вновь Чанис смотрел в дуло бластера. Бластера, находящегося в руках человека, способного противостоять любым ментальным бурям лучше, чем он, Чанис.
Времени для внесения нужной поправки оставалось очень мало.
События, которые последовали далее, трудно описать человеку, обладающему обычными чувствами. Важно лишь то, что Чанис предпринял за невероятно короткий промежуток времени, когда палец Мула уже стал давить на триггер. Эмоции Мула были совершенно определенны — без каких-либо примесей. Если бы впоследствии Чанису пришло в голову вычислить время, прошедшее с того момента, как у Мула возникало желание стрелять, до мгновения, когда были возбуждены другие эмоции, он понял бы, что смог предотвратить смерть лишь за одну пятую секунды.
Чанис сделал резкий рывок в сторону, и одновременно на Мула обрушился совершенно неожиданный, мощный поток неслыханной ненависти, и именно это не позволило ему согнуть палец до конца.
Мул понял, что ситуация изменилась. Это был треугольник, причем гораздо более драматичный, нежели могло показаться постороннему наблюдателю.